— Держите, держите вора! Он украл...
Отчаянный крик разнесся по всей улице. Разбудил соседей. Они выскочили из своих домов. — Люди добрые! — голосил трактирщик — что же это! Я его пригрел, приютил... А он...
Мальчик мчался пытаясь погасить сильное волнение. За ночь ноги успели окрепнуть, но сердце никак не могло успокоиться. Он отчетливо помнил то непонятное ощущение во время сна. Что-то толкнуло его тогда. Звонкий треск острой стали впечатался в память. Истошные крики трактирщика только подтвердили смутную догадку. Острый нож должен поразить его сегодня. Там, в лесу...
В глазах мелькнула небольшая полянка. На ней корчится от боли окровавленное тело. В уши бьет злорадный смех. Чужие, перепачканные горячим багрянцем руки подбрасывают голубой, нет — уже мертвый и мутный кристалл.
Но нет! Еще нет! Камень согревает грудь... Позади разъяренная толпа.
— Держите его! Держите!
* * *
Мальчик выскочил на площадь. Перепрыгнул какое-то бревно. Прислушался. Криков не слышно; наверное отстали. Он вскинул голову. Осмотрелся. Везде серый камень. Башни уносятся в голубизну, закрывая солнце. От них несет страхом и предательством. Куда же дальше?
Внезапно вокруг зашуршало, загремело. Послышались голоса. Люди стали выходить из узких переулков, смыкая кольцо. От него отделился один человек — трактирщик. Мальчик, зажмурившись, приготовился принять страшный удар. Каждая клетка напряглась в нем. Внутри натянулись упругими гордыми струнками нервы. Он понял, что лицо его побледнело. А еще понял, что слишком долго длится молчание...
Ресницы дрогнули. На них заплясали оранжевые огоньки. Усилием воли мальчик заставил их раскрыться.
На площади и впрямь царила тишина. Люди, оцепенев, смотрели куда-то сквозь него. У трактирщика дрожали руки.
Но почему?
Мальчик повернулся и замер. Навстречу шел высокий худой человек, завернутый в черный плащ. Он был немолод, но стариком его назвать было нельзя. Шел он твердо, уверенно. Седые длинные волосы вздрагивали в такт шагам. Глубокие морщины напряжены, но самым невероятным был взгляд.
Мальчик видел слегка прищуренные глаза, с черными неподвижными зрачками. Яркие звездочки изредка вспыхивая в белках, угасая, уносились куда-то вглубь пульсирующими линиями.
— Колдун... Колдун с черных гор... — зашуршало в толпе.
— Неужели это он? — подумал мальчик и вдруг ощутил невидимый, парализовавший толпу, луч.
Человек в черном поднял вверх сухощавую руку.
— Что здесь происходит? — спросил он.
— Господин, этот оборвыш обворовал меня... — прошептал трактирщик.
— И что же он украл?
— Камень, господин. Прозрачный такой... Мне его оставил в наследство покойный брат.