Вполне городская квартира, в которую они поднялись, производила из-за деревенских видов из окон впечатление несколько странное.
Городские удобства сымитированы в ней были весьма умело. Но днем в кранах отсутствовала вода, батареи отопления оказывались не теплее трогающей их руки, от ведущего на кухню коридора ванная комната и санузел отделялись только портьерами, а в двери всех комнат вставлены были большие оконные стекла без всяких занавесок на них, так что из прихожей вся квартира, исключая некоторые дальние углы, просматривалась насквозь. Как не без гордости объяснили гостям, дядин сын после работы сам, не торопясь, вот уж второй год облицовывал плиткой стены кухни, ванной и туалета, тщательно примеривал и заменял сантехнику импортной, заказывал новые двери. Очевидно, труды и хлопоты по благоустройству квартиры вносили в души ее обитателей успокоение
– так стоило ли жертвовать комфортом, доставляемым ощущением целесообразности, ради скорейшего окончания ремонтных работ? Все это очень мало походило на ремонт. По профессии дядин сын был врачом-стоматологом, недавно закончившим мединститут и имевшим практику в одном из соседних сел. В этот день он оказался дома и по праву родства сразу, с порога перешел с гостями на “ты”.
Юрьев едва успел освободиться от городских гостинцев – сетки апельсиновых шаров, обязательного, как “отче наш”, батона вареной колбасы, еще чего-то кондитерского к чаю,- как очутился вместе с женой за столом. Все оказалось плотно не ко времени, сытно – под охлажденную водку с маринованными белыми грибами и прочими консервированными разносолами домашней закатки. Общий разговор повелся на “мове”, что дядины родные сумели оценить. К своей жене Юрьев обращался по-русски, как и она к нему. Дядя поначалу заговаривал с ними раз по-русски, раз по-украински – их приезд задал ему задачку. После обеда дядя, выпивший несколько рюмок водки, прилег на диван в той же комнате. Жена его, исполнив свой долг хозяйки, заторопилась и, набросив на плечи платок, побежала через дорогу в свою круглосуточную школу к оставленным ею детям. Юрьев с женой вышли прогуляться.
Недвижное пасмурное небо над головой напоминало разобранную постель. Путаные и едва намеченные в этой части поселка улочки больше походили на проложенные тропы и были почти безлюдны.
Редкие прохожие передвигались и скатывались по неразличимым издали траекториям, то ли следуя за рельефом местности, то ли подчиняясь зову какой-то другой неясной логики, и при приближении как проваливались сквозь землю. Заглянув в несколько открытых магазинов на центральной улице, Юрьев с женой поразились запустению в них, напомнившему о недавнем прошлом,- с той разницей, что теперь в них отсутствовали не только товары, но и рыщущие в их поисках покупатели с туго набитыми кошельками.