Распространялась эта необходимость томительного ожидания в страхе и неизвестности, конечно, лишь на так называемых больных со страховкой, то есть с государственным полисом, на тех, кто не имел возможности платить наличными. Но и платных было чересчур, и первыми попадали те, у кого обнаруживались связи. Так, Миша попал сюда по протекции какой-то мало ему ведомой двоюродной, что ли, одинокой, но с богатыми связями тетки жены. Два Мишиных соседа тоже были блатными . Причем заведующий отделением проявил чуткость и положил всех троих в одну, блатную , палату на троих. Впрочем, такая в отделении была единственная – в других лежало по шесть-восемь человек. Но и этого мало: казалось, заведующий намеренно сформировал контингент по принципу творческие люди , – возможно, при этом ожидался некий психотерапевтический эффект, и он в этом не ошибся… Конечно, вполне возможно, что все это было лишь стечением обстоятельств и вышло случайно.
Мишу Мозеля, однако, к творческой интеллигенции в общепринятом понимании было не отнести. Он был библиограф, хоть и кандидат наук.
Зато его соседи оба были художники, творцы, что вызывало у Миши чуть ли не благоговение: он всегда хотел быть поэтом, да хорошо, скоро понял, что Бог – не попустил, но все же преклонялся перед всяким чужим даром. И со стыдом, никому не показывая, хранил-таки свои дилетантские строки:
В ночи случайная слезинка
Стекает тихо по щеке,
Скользит под милую улыбку,
Как Лорелея по реке…
А не показывал потому, что однажды услышал из чьих-то уст: и этот мандельштамит…
Миша пришел в палату, маленькую комнату метров четырнадцати, позже соседей, потому ему досталась самая неудобная кровать, при входе, ногами к раковине, и тумбочка располагалась неудобно, за головой, – две другие кровати стояли по сторонам окна. Ко времени его появления одному из обитателей палаты уже сделали операцию на предстательной железе. Второй ждал подобной же. Миша, поскольку опухоль у него была на почке, в этом маленьком кругу стал считаться легким больным .
Просыпалась палата среди ночи. Прооперированный, шумно переваливаясь, вставал и, тихо стеная, ковылял к раковине, чтобы попытаться промыть какие-то трубочки, что свисали у него на паху из-под пижамной куртки. А также опорожнить мочесборник. Тогда, разбуженный, второй сосед принимался бриться электрической машинкой.
Это был вечный холостяк лет под шестьдесят, но теперь он очень волновался, сможет ли после операции жениться, ведь до болезни сделать этого не успел. И тот и другой были вежливы с Мишей, и среди ночи часто звучало что-то в духе я вас не разбудил . Миша энергически отказывался, мол, что вы, пустяки, забирался под одеяло.