Федя, который умеет все, что умеет Иван: курить, пить из горла, высоко закидывая голову, и читать, то есть жевать, газету, предварительно погоняв ее рогами. Все это козел охотно демонстрирует иностранцам, которые радостно фотографируются с ним в обнимку.
Правда, главного природного удовольствия Федя за буйный нрав лишен – кастрат.
Пасет свое стадо Иван с напарником – через день – и сорок долларов имеет. Выбрасывая деньги на фейерверки и презентации, на зарплату господин Е. Б. денег жалеет: мол, сколько ни дай, все равно пропьют.
Так что лучше пропить их самим. Размахнулся сначала “Полифем” на сотни голов – господин Е. Б. на закате советской власти тесно общался со знаменитыми председателями колхозов и считал себя крупным специалистом. Но хозяйство вести – не языком трясти. Стадо теперь именно такого размера, который удобен Ивану. Да и пасет он его рядом с домом.
– Иван, дело ест! – именно так, с твердым “т”, произносит Володя и заглядывает в распахнутое и только прикрытое тюлевой занавеской окно.
– Ай, Володька! Сам помираю.
– Слушай сюда! На! – Володя протягивает ему свою бутыль.
– Не, Володька, у меня от холодной воды зубы заходятся.
– Глотни! – приказывает Володя командирским голосом, каким пользовался на сборах, когда гонял свою роту десантников.
Видимо, военная карьера была бы для него вполне приемлемым вариантом. Я совсем недавно узнал, что мы с ним в одном военном звании – капитаны. Но я-то штабная крыса, а у него тридцать прыжков с парашютом. Последний был не совсем удачный. Выталкивая своих бойцов в открытый люк, Володя пришел в такое игривое состояние духа, что решил попробовать сопротивление забортного воздуха ногой. Поток так дернул его, что Грек летел, кувыркаясь, до самой земли и приземлился на колени. После этой травмы у него начали дрожать руки, а лечение алкоголем усилило симптомы до такой степени, что удержать стакан в одной руке он не в состоянии. Пока не пришел к власти
Горбачев, гоняли его на сборы ежегодно. Так что Михаил Сергеевич лишил его регулярного – и оплаченного – развлечения.
– Ну что толку? – упирается Иван и вялой рукой, только чтобы отстал от него этот настырный Грек, берет бутылку. Нехотя делает маленький глоток. Ничего не понимает. Еще один, посмелее. Лицо расцветает. Усы довольно топорщатся. – Ну, Володька, сукин кот, артист, бля! Заходи!
Сейчас сало достану!
– Иван! Тут дело не простое, не до сала! Такой воды полная криница!
– Ай, Володька, заходи скорей! У кого брал? Не армянская. Кристалл!
– Иван, выходи, пить потом будем!
Иван прикладывается еще раз. Ну что с этим Греком делать будешь – не отстанет! Иван человек мягкий, спорить не любит, быстро находит компромисс: