Обходит в своих воспоминаниях он стороной и Афганистан. Но уж если писать историю, то пусть появится на свет хотя бы один документ, утверждающий: все знал Михаил Сергеевич и про всё ведал.
Документ (Послание т. Горбачева М. С. т. Наджибулле. Утверждено на заседании Политбюро ЦК КПСС от 11 декабря 1989 года. Протокол № 175):
«...В деле отражения варварских действий оппозиций в отношении городов, мирного гражданского населения, срыва ее наступательных акций большое значение имеют, несомненно, ответные ракетные удары. Советская Сторона приняла некоторое время назад, как Вам известно, решение о выделении дополнительно для афганских друзей 500 ракет Р-300. В связи с этим крайне желательно, чтобы поставляемые ракеты Р-300 расходовались наиболее рациональным образом. Хочу особо подчеркнуть, что мы пошли на это путем изъятия таких ракет из советских воинских подразделений. Возобновлены поставки такого эффективного средства, каким является „Луна-М“. С конца ноябри до нового, 1990 года Афганской стороне будет передано 100 таких ракет.
Мы подтверждаем свою готовность поставить вам современные самолеты МиГ-29...»
Так вот, это о конкуренте Романова на пост Генсека. А самого Романова я разыскал на даче, которую ему разрешили снимать на летние месяцы. Шел мелкий дождик, в дачном поселке не было видно ни души, чтобы спросить, где живут Романовы. Вдруг увидел человека в спортивном костюме, который подкапывал грядку у крылечка.
Я подошел. То ли в самом деле неслышно, то ли дождь перебивал все звуки, но когда я кашлянул над дачником, он достаточно откровенно испуганно поднял голову. Я не поверил своим глазам — это был как раз сам Романов.
Поняв, что невольно испугал человека, я торопливо представился:
— Извините, Григорий Васильевич, но я ищу как раз вас. — И, чтобы совсем успокоить его, добавил: — Я — майор Иванов.
А теперь представьте: вечер, дождь, совершенно пустой поселок, незаметно подошедший человек в гражданском плаще, который сообщает, что он майор и что ищет как раз Романова. А на дворе — буйство дикой демократии, когда самые рьяные радикалы требовали мщения для всех бывших работников ЦК, не говоря уже о Политбюро.
По крайней мере, к испугу, непониманию происходящего добавилось выражение и обреченности. Однако вскоре все выяснилось, Григорий Васильевич взял мои вопросы и пообещал найти меня сам, если сочтет это нужным. Потом мне передавали офицеры из разных ведомств, что мной интересуется в разных инстанциях бывший член Политбюро товарищ Романов. Однако что-то, видимо, не понравилось ему то ли во мне, то ли в оценках, которые мне кем-то давались, и к Григорию Васильевичу я приглашен не был. О чем сожалею до сих пор.