– Это подарок от моей дочери, – сказала мне Лали Бету, и я ответил:
– Спасибо ей за это огромное! Я никогда вас обеих не забуду и каждый раз в холодную ночь буду вспоминать вас добрым словом.
Сама Тиссо держалась поодаль и даже не пыталась заговорить со мной. Я попрощался с женщинами и коротко переговорил с Гегемер. Однако она быстро свернула наш раз-говор; она хотела одного: чтобы я поскорее ушел, перебрался через ту вторую реку и оказался наконец в безопасности.
Я покинул деревню ранним утром, еще до того, как встал мой дядя. Щенок спал у него в ногах, а кошка Прют свернулась клубком на моем старом одеяле. Я шепнул: «Да хранит вас Me!», имея в виду их всех, и тихонько выскользнул из хижины. На сердце у меня было тяжело: ведь я покидал родные края, быть может, навсегда.
Шел я пешком, а потому решил пока что избрать восточное направление. Тете моей это наверняка не понравилось бы: она требовала, чтобы я поспешил на север. Но я не хотел, чтобы меня гнал ее страх. Да и лодки у меня не было, так что, если бы я направился по суше на север, мне бы пришлось без конца петлять в лабиринте болот и проток; кто его знает, сколько на это ушло бы дней. Денег у меня тоже не было, как не было и никакой возможности заработать их по пути.
И тут я вспомнил, что вообще-то денежки у меня имеются. Кровавые деньги, откупные: плата за смерть моей сестры. Я оставил кошелек с ними у Куги, и он спрятал их где-то в своей пещере. Этих денег должно было с избытком хватить, чтобы добраться до Месуна, если не тратить слишком много, да я и не привык деньги транжирить. Я хорошо запомнил тот путь, который мы прошли вместе с Венне и Чамри, и решил держаться немного восточнее тех мест, где расположено Сердце Леса, чтобы случайно не налететь на людей Барны, когда окажусь поблизости. Самое трудное, думал я, это отыскать пещеру Куги близ южной границы Данеранского леса. Но я не сомневался, что память моя мне поможет и подскажет нужное направление, как только я увижу знакомые холмы – если, конечно, сумею туда добраться.
В заплечном мешке у меня было полно дорожных припасов – вяленая рыба, твердый сыр, сухари и сушеные фрукты. Женщины во время последнего сбора у «рыбной циновки» дали мне с собой столько еды, что ее мне, по-моему, и на месяц было бы много, да и мужчины потом по очереди заходили к Меггеру, желая поделиться со мной всем тем, что могло пригодиться мне в дальних странствиях. Во всяком случае, голод мне в ближайшие недели явно не грозил. Помимо провизии и нового одеяла я, как всегда, взял с собой рыболовные снасти, нож и книгу Каспро, надежно упакованную в плотную ткань из тростника, способную защитить ее, если мне придется переходить реку вброд или даже ее переплывать. Я чувствовал, что прежние силы полностью вернулись ко мне, и мог, равномерно шагая, идти хоть целый день и даже наслаждаться ходьбой.