— Не сомневайтесь, — отвечал на расспросы часовых усатый господин. — Мы такие же люди из плоти и крови, как вы. Не духи, не демоны, не рабы и не дети рабов. Меня зовут Томазо Валенти, и я прибыл к вам с грамотой его величества бутанского короля, — он потряс в воздухе свитком с восковой печатью. — Это моя жена Джой, — плавным артистическим жестом он представил красавицу. — А за ней, как вы видите, стоит преподобный Норбу Римпоче из обители «Тигровое логово», у которого есть письмо к высокопреподобному верховному ламе.
— Значит, вы идёте из Бутана? — изумлённо воскликнул смотритель дзонга, суеверно коснувшись ладанки на груди.
— Из самой столицы Тхимпху, — отвечал человек, выдававший себя за какого-то Томазо Валенти.
— Выходит, что перевалы уже открылись?
— Сегодня на рассвете мы проехали последний перевал.
— Но зачем? — тугодум-смотритель никак не мог оправиться от удивления. — После Бутана вы не найдёте у нас ничего достойного внимания. Нашим купцам нечего предложить в обмен на ваши товары,
— Мы не торговые люди. Я готов рассказать вам о цели моего приезда в более подобающей обстановке, — с достоинством ответил загадочный гость.
— Ах, конечно-конечно, — засуетился смотритель, не подавая, однако, сигнала поднять засов. — Жаль только, что в дзонге почти не осталось припасов… — обронил он как бы вскользь.
Хитрый администратор явно старался оттянуть чреватое последствиями решение. Возможно, его подозрения ещё не вполне рассеялись, а скорее всего он просто не обладал достаточной властью, чтобы самолично впустить в крепость совершенно чужих людей. Здесь, в стенах «Всепоглощающего света», королевская грамота рассматривалась скорее как влиятельная рекомендация, нежели как приказ, подлежащий неукоснительному исполнению.
— Согласно королевскому повелению, я имею право в любом дзонге брать продовольствие и вьючных животных, — усатый всадник надменно подбоченился, но тут же, сменив гнев на милость, пояснил: — Правда, в этом пока нет необходимости. Милостью божьей я ни в чём не испытываю нужды. Мы просим лишь временного приюта, и, смею вас заверить, вы приютите достойных людей…
Стоявшие наверху успели подробно оглядеть пришельцев с ног до головы, и впечатление о них складывалось в общем благоприятное. Судя по седине и морщинам, саиб был много старше своей красивой жены. Очевидно, он немало успел повидать, путешествуя в дальних странах, но, обретя знания, не стал мудрецом, отчего затаилась в уголках его неостывших глаз неизбывная горечь. В седле он держался легко и ловко и казался прямодушным, как человек, который научился все понимать, но так и не смог избавиться от суетных желаний.