Проснись в Фамагусте (Парнов) - страница 96

— Это сур, — с мимолётной улыбкой пояснил Валенти, направив бинокль на ядовитое облако. — Он охраняет Шамбалу.

— Вот как! — безучастно ответил Смит.

Ещё совсем недавно одно лишь упоминание о таинственной стране ввергало его в лихорадку догадок, но теперь он и так знал всё, что должен был знать, не испытывая потребности делиться с другими. Прежняя жизнь окончательно померкла, а вместе с нею умерло любопытство.

— Я уверен, что мы сумеем одолеть эту последнюю преграду! — сдерживая радость, профессор с нарочитой медлительностью убрал бинокль.

— Да сопутствует вам удача, Том, — Смит ободряюще сомкнул пальцы кольцом. — Уверен, что все будет о'кей.

— Разве вы меня покидаете? — Валенти разом увял. — Но почему, Роберто?

— Так надо, мой добрый учитель. Мы расстанемся с вами вон у той лесенки… Видите? Она вся усыпана белым цветом.

— Я найду вас там на обратном пути? — с нажимом спросил Валенти, заглянув Смиту в глаза.

— Не знаю, — Смит отвёл взгляд. — Попробуйте…

— Что ж, пойду один. Я должен узнать, что там, и я узнаю.

— Меня тоже постоянно подгоняло беспокойное чувство долга. Но теперь, Том, я окончательно понял, что никому ничего не должен. Даже себе самому.

— И не почувствовали себя беднее?

— Беднее? Вы шутите, Том! Я сделался нищим, обобранным до последней нитки!.. Но это подарило мне удивительную свободу.

— Тогда прощайте, дружище. Мне нечего вам больше сказать.

— Прощайте, синьор!

Они обнялись, постояли, приникнув друг к другу, с минуту и разошлись, ибо для каждого нашлась своя ниспадающая тропа.

21

Джой уже не хотела этих ночных встреч, с их надрывом и горькой изнурительной нежностью, не достигавшей зенита. Но Гвидо всякий раз заставал её врасплох, возникая в глухой предрассветный час, когда явь безнадёжно отравлена свежей памятью сновидений. И она не находила в себе силы прогнать его.

Ощутив чужое присутствие, Джой с тихим стоном разлепила припухшие веки и включила фонарь. Гвидо сидел у изголовья, пристально разглядывая её всю, ещё не совсем проснувшуюся, с розовой отметиной на виске и спутанными волосами.

Его тонкие пунцовые, как у девушки, губы были слегка раздвинуты в той неуловимо ироничной, чуточку грустной улыбке, которая так волновала когда-то Джой. Как всегда, на нём были белые вельветовые джинсы и чёрная, с закатанными рукавами, плохо выглаженная сорочка.

Таким он запомнился ей в их последний вечер на улице Кондотти. Можно было подумать, что с тех пор прошли не годы, а считанные часы… Натянув на себя плед, Джой краем глаза глянула на его смуглые, волосатые руки. Нет, он явно не страдал от холода и, невзирая на ночные заморозки, продолжал разгуливать налегке. Очевидно, делал это сознательно, чтобы лишний раз уязвить напоминанием.