- Что ж, я... я тоже выпью рейнвейна с сельтерской.
Он понимал, что такой ответ - самый легкий и безопасный. Невинный характер этой смеси - рейнвейна с сельтерской - уже был подчеркнут Хеглендом и остальными. И все же Ретерер заказал себе именно рейнвейн, это обстоятельство, как чувствовал Клайд, делало и его собственный выбор не столь заметным и смешным.
- Что делается! - в притворном отчаянии воскликнул Хегленд. - Он тоже хочет пить рейнвейн с сельтерской! Давайте что-нибудь предпримем, а то, видать, наша вечеринка кончится к полдесятому.
Дэвис Хигби, гораздо более резкий и шумный, чем можно было предполагать по его приятной внешности, повернулся к Ретереру:
- Чего ты спозаранку завел эту муру насчет рейнвейна с сельтерской. Том? Не хочешь повеселиться сегодня?
- Я же сказал почему, - ответил Ретерер. - И потом, когда мы в прошлый раз зашли в тот притончик, у меня было сорок долларов, а вышел я оттуда без единого цента. На этот раз я хочу знать, что со мной творится.
"Тот притончик", - подумал Клайд, слушая разговор. Значит, после ужина, когда все порядком выпьют и поедят, они отправятся в одно из тех мест, которые называются притонами, в такой дом. Тут не могло быть никаких сомнений. Он понимал, что это значит. Там будут женщины... дурные женщины... развратные женщины... Но как же он? Неужели он тоже...
Впервые в жизни Клайду представлялась возможность, которой он давно жаждал: узнать наконец великую, соблазнительную тайну, что так давно влекла его и сбивала с толку, манила, но и пугала. Хотя он много думал обо всем этом и о женщинах вообще, он никогда еще не был близок ни с одной. А теперь... теперь...
Он вдруг почувствовал, что его бросает то в жар, то в холод. Лицо и руки стали горячими и влажными, он ощущал, как пылают его щеки и лоб. Странные, быстрые, заманчивые и тревожные мысли проносились в его мозгу. Мороз пробегал по коже. Он невольно рисовал себе соблазнительные вакхические сцены - и тотчас пытался выбросить их из головы, но напрасно: они возвращались снова. И ему хотелось, чтобы они возвращались, - и не хотелось... И за всем этим скрывался испуг. Но неужели же он такой трус? Остальных все предстоящее ничуть не тревожило. Они были очень веселы. Они смеялись и подшучивали друг над другом, вспоминая кое-какие забавные истории, которые произошли с ними во время последнего кутежа.
Но что подумала бы его мать, если б узнала? Мать! Он не смел думать ни о ней, ни об отце и поспешил прогнать мысль о них.
- А помнишь, Кинселла, ту маленькую, рыженькую, в доме на Пасифик-стрит? - воскликнул Хигби. - Она еще упрашивала тебя бежать с ней в Чикаго?