Мурка, Грек, новый бухгалтер и Костя сидели в креслах за журнальным столиком, боевики стояли за их спинами. Мурка порылась в сумочке, и попросила, обращаясь ко всем:
— Дайте закурить!
Сразу несколько рук протянули сигареты, она выбрала красный «Соверен», Костя чиркнул зажигалкой.
— Через полчаса уточнит. — сказала она, прикуривая. — Я этого мудака давно знаю, он еще старшим опером был, когда хозяин одного богоугодного заведения возил меня к врачу в Туркестан.
Скривилась в улыбке.
По долгу службы оперуполномоченный лейтенант Батырхан частенько наведывался в неспокойную детдомовскую общагу. И о том, что директор сожительствовал со многими воспитанницами — прекрасно был осведомлен. Да чего уж! Старшие девчонки рассказывали, как пользовался их услугами милиционер, а как надирался до свинства на пару с директором, запершись в кабинете — сама являлась свидетелем не один раз. Правда, когда оперативничек разевал рот на бойкую смазливую грузинку, ревнивый директор бесцеремонно его захлопывал. Что да, то да. Никто не испробавал её тела, даже ответственный работник горкома партии, имя которого уже забыла, но который, говорили, занимал ого-го какой пост! — не добился согласия директора в этом вопросе. Мало того! Клеопатру ни разу не посылали в глубоко законспирированный публичный дом в частном секторе отдаленного квартала — обслуживавший сливки городского общества, хотя других, рослых девочек, с их согласия, и после индивидуальной идеологической обработки — возили как правило. В этом смысле директору спасибо. Он её, как говорится, по-своему любил. Для того, чтобы никто из девочек не проболтался, и чтобы никто из посторонних не вертелся в стенах детского дома — держали там надежного человека из уголовного розыска, Батырхана. Официально — присматривал за трудноподдающимися детьми. На деле же, в случае вышестоящих проверок обкома партии или родного законоохранного ведомства — просто запугивал девчонок, и те рты держали закрытыми. А скандал случился не там, откуда ждали. Одна из малолетних любовниц рассказала обо всем жене директора. Но и после, когда директора не стало, а Клеопатра начала приворовывать на рынках, хамовитый Батырхан, проводя с нею воспитательные беседы, так и не смог ею воспользоваться. Но как хотел! А потом и его справадили в отставку, когда выяснилась связь милиционера и директора в растлении несовершеннолетних.
Мурка снова усмехнулась.
— По голосу чую, брешет тварь. Брешет!
Вскоре раздался звонок Батырхана.
— Мурка! — голос был кислым и неубедительным. — Это не наши. Возможно из бригады Нишана? Ты проверь, проверь. Включи свои связи.