В кабинете музыкальный центр наигрывал любимую песню Мурки — «Сулико». Она слушала её бесконечно, компакт-диск выдавал и другие прекрасные грузинские мелодии, но хозяйка снова и снова возвращалась к «Сулико».
Они поднялись, и пожали друг другу руки. Грек по воздуху проплыл к двери, исчез за ней. Мурка вызвала шофера с охранником, и поехала на дачу к Шерифу, где жила вместе с ним. Дача находилась в одном из предгорных поселков, на берегу холодной речки, за высоким железным забором виднелся трехэтажный особняк, у ворот джип встретили и поприветствовали охранники. В большой светлой комнате возле Шерифа находилась медсестра, всюду были сложены упаковки с медикаментами, стояли различные аппараты, помещение дежурных врачей из областной больницы — находилась рядом. Шериф спал. Мурка заботливо поправила одеяло, подушку и отозвала в сторону областного травматолога расспросить об изменениях.
— Владимиру Сесеновичу лучше. Вполне нормально говорил сегодня, даже шутил. Конечно, вставать мы ему не разрешим, а вот на рентген придется еще раз свозить.
Мурка воспротивилась.
— Везите рентген сюда! Что нужно — делайте здесь! Зачем лишние глаза, газеты эти дурацкие? На первой полосе — шымкентская мафия! Шериф под колесами неизвестного автомобиля! Разборки криминальных кланов! Мне вообще интересно, откуда у них информация? А? — она недобро скосилась на оробевшего травматолога.
— Вы на меня думаете, Клеопатра Алексеевна?
— Молитесь богу, что-бы не подумали на вас! Рентген давайте сюда! Не беспокойтесь, окупится! А в ваше отделение мы поставим новое оборудование!
Мурка не спала днем, слишком деятельной была натурой, но тут сказались эмоциональные и психические нагрузки, связанные с бессонными ночами у постели Шерифа, а так же завихрени волгоградских авторитетов. Одно к одному! Она устало прилегла на кожаном диване в фойе, неожиданно провалилась в сон, охранник притаранил подушку со второго этажа и осторожно подпихнул ей под голову.
Проснулась от разговоров, доносившихся из комнаты больного, и отправилась туда. Шериф сидел на кровати, трепался с медсестрой, готовившей капельницу, увидев Клеопатру Алексеевну, торопливо, шутливо запел:
Мурка, ты мой Муреночек,
Мурка, ты мой котеночек…
Они поцеловались, Мурка расспросила о самочувствии, тот жаловался на боли за грудиной и под левым ребром, но все время пытался уложить её рядом, а она отбивалась. Ей не терпелось перейти к серьезному разговору.
— Володя, мне в офис. Давай поговорим. — Стрельнув глазами на медсестру, приказала выйти. — Седой решил нас обуть на триста штук. Я направила к нему Грека, пусть сделает все как надо. Седой давно стал, как бановый шпан, по мелочи тырить. Допустим, сольем его, все собирались — не доходили руки. Но сразу вопрос: с кем иметь дело? Наши гаера там только на гаян-базаре мастырят, а барит? Может, поставим на Филю? Он немного жухает, но в команде Седого авторитет, и сам намекал — не прочь на него галстук повесить. Какие то личные счеты. Потом. Как быть с питерскими? Предоплату за хлопок, двадцать три лимона, получили от них вчера. Надо начинать отгрузку, а вопрос с просроченной лицензией в министерстве не решился. Через неделю-две питерцы выкатят предъяву. Что, баксы будем возвращать?