Одни видели в развитии подобных способностей следующую ступень эволюции разума, другие не принимали их всерьез, третьи откровенно опасались мнемоников и кибрайкеров, не понимая их, подвергая фобиям и гонениям.
Манипулировать природными энергиями непросто. Даже правильно читать их, адекватно воспринимая показания сканеров, способны далеко не все.
Среди льдов необитаемого северного полушария Эригона количество активных кибернетических систем сводилось к минимуму, исчисляясь единицами.
Александр старался понять, что так взволновало Кирсанова, но пока ничего подозрительного он не видел. Трещина как трещина. Сканируется нормально, без помех…
…Сверху внезапно послышалось металлическое позвякивание, затем вниз, искрясь в свете фонаря, посыпалась ледяная крошка, Кирсанов, сделав знак рукой и подняв импульсный пистолет, отступил вглубь пещеры, но фонарь не выключил.
Примерно через минуту в расселину, разматываясь, выпал трос, затем раздался уже явственный скрежет (подошвами скафандра по льду — подумалось Александру) и в тот же миг он ощутил кибрайкера.
Словно удар в голову, сильный, болезненный оглушающий.
Он смутно видел, как по тросу соскользнули две фигуры в скафандрах, — собравшись, он ударил в ответ, первый человек приземлился на ноги, второй неуклюже, мешковато рухнул боком, — мнемонический удар Трегалина если не достиг цели, то оглушил противника, заставив его не вовремя разжать пальцы, впрочем, Герберт Хайт тут же вскочил…
Герда, откинув забрало шлема (чтобы Иван Андреевич мог увидеть ее лицо) крикнула:
— А ну немедленно, остановитесь, оба!
Герберт Хайт и Александр Трегалин были молоды и импульсивны, им обоим не хватало опыта, они ощущали острую нехватку подконтрольных систем, — привычная для их разумов среда обитания исчезла, как только были блокированы спутники, и рассудок обоих искал выход, невольно обращаясь к единственно-доступному способу манипуляций с новой стороной виртуальности, — они, по ходу развития событий, быстро и болезненно учились воспринимать природные энергетические процессы, но в данный момент оба, как бесноватые, ринулись навстречу друг другу, но не в реальном пространстве, а там, за чертой…
…Когда сознание вернулось к Александру, он лежал на камнях с открытым забралом гермошлема и стылый воздух пещеры через дыхательный фильтр болезненно врывался в разодранные спазмом удушья легкие.
Он мучительно скосил глаза. Видимо прошло минут десять — в стене пещеры курился паром прорезанный лазерами проход, в горловине проложенного тоннеля застыл вездеход, Иван Андреевич и Герда стояли неподалеку, тихо беседуя.