— Многое, Герда. Очень многое. Во-первых, с твоей помощью мы изучим поведение иных жизненных форм. Во-вторых, хотя бы попытаемся понять, что они задумывают, каковы мотивы их прошлых и нынешних поступков, и, наконец, в-третьих, мне, как и тебе и Саше не безразлична судьба Герберта. Иллюзий я, конечно, не строю, на той планете, человеку вряд ли удалось бы выжить, но существует еще одна, не такая уж и фантастическая возможность: допустим, что Герберт до сих пор находиться внутри корабля иной расы. В таком случае его содержат в состоянии низкотемпературного сна или же в камере поддержания жизни под воздействием препаратов, исключающих его физический побег. Свободен только разум Герберта, да и то в определенной степени. Но он же кибрайкер, и его сила как раз и заключается в рассудке.
— Вы верите, что мысленные образы мне транслировал он?
— Не просто верю, а уверен. Он передает послания… Герберт пытается разобраться в происходящем, и, понимая это, нужно сделать все, чтобы правильно истолковать его отчеты, собрать крупицы истины, и возможно тогда мы сумеем не просто стать свидетелями событий, как уже однажды произошло на Эригоне, а действовать…
— Вы говорите как-то странно. Общими фразами, что ли?
— Естественно. — Кивнул Кирсанов, соглашаясь с прозвучавшим определением. — Я слишком мало знаю, чтобы вести предметный разговор. О том и прошу, Герда, помоги установить факты, закономерности, дай Саше возможность пробудить твое подсознание, и тогда мы сможем не предполагать, а делать конкретные выводы.
Герда кивнула, хотя не сразу, а после некоторого раздумья.
— Я попытаюсь Иван Андреевич. Только не судите строго, если не получиться. Я готова вернуться туда, хотя, думалось, что это произойдет лишь при новых контактах, а не в результате «прочтения» памяти.
— Будут и новые контакты. Если Герберт жив, — он обязательно попытается снова передать информацию. Но сейчас нам необходимо доказать твою вменяемость, Герда. Я попытался дать информации официальный ход, но ничего хорошего не вышло. Мне указали, что я на пенсии, тебя отнесли в разряд душевнобольных. Все. Инцидент на Эригоне давно исчерпан и последствий не имеет. Факт приема тобой мысленных образов не доказан. Если бы я не увез тебя сюда, и сам бы не скрылся из поля зрения командующего флотом, нам обоим грозили неприятности. Здесь же мы можем чувствовать себя спокойно, провести необходимые исследования, собрать доказательства, задокументировать факты.
— А если мы сумеем по моим воспоминаниям определить звездное окружение и в конечном итоге идентифицируем систему, что тогда?