Открыв сейф, он достал оттуда тугой сверток тускло мерцающих банкнот.
— Здесь два миллиона кредитов. Это больше, чем мы смогли бы выручить, продав «Звездный Пес» на черном рынке, без бумаг, подтверждающих наше право собственности на корабль. — Он протянул сверток Гее и добавил: — На внутреннем космодроме Башни сохранились две космические яхты. Они полностью автоматизированы и находятся в исправном состоянии, я проверял. Давай выберем место и назначим встречу, положим, через год? За это время все встанет на свои места, и нам не придется в мучительной спешке анализировать свои чувства. Ты согласна?
Гея с трудом сглотнула вставший в горле удушливый комок.
— Да… — тихо произнесла она и тут же переспросила, будто спохватившись: — А если кто-то из нас не прилетит?
Джон пожал плечами.
— Значит, так будет угодно судьбе. В этих вопросах я фаталист.
* * *
Гея улетела утром, и Джон остался на Гефесте совершенно один, если не считать Инвара, мозг которого, спасенный чудовищами Рая, в данный момент пребывал в глубоком беспамятстве под неусыпной опекой автоматики поддержания жизни.
Тяжелые, гнетущие мысли теснились в голове Джона. Если Гея не выдержала ужаса, который предлагали взгляду разрушенные уровни Башни, то для него и уцелевшая часть исполинского сооружения не приносила никаких приятных ассоциаций. Тут все было насыщено призраками прошлого, и воспоминания ранили сильнее, чем уродливые последствия титанического взрыва.
Джон переживал разрыв с Геей намного острее, чем позволила продемонстрировать его выдержка, но теперь, оставшись один, он лишился последнего повода для постоянного самоконтроля, и ему казалось, что поселившаяся в душе черная хмарь отчаяния вот-вот вырвется наружу в каком-либо необдуманном, спонтанном поступке.
Не в первый раз люди отшатывались от него, узнав, что он киборг. Он устал доказывать всем свою человеческую сущность, ведь на самом деле главную роль играл разум, а не та оболочка, в которую облечено сознание… Этот факт признала даже комиссия по правам разумных существ, постоянно функционирующая при Совете Безопасности Миров, но многого ли стоило его удостоверение личности с пометкой «свободный гражданин Галактики», если официальное признание статуса не влекло за собой ничего, кроме злобных кривых усмешек и липких любопытных взглядов на турникетах контрольно-пропускных служб космопортов различных планет?..
Он был обречен на одиночество, и осознание данного факта, несмотря на годы мытарств и лишений, по-прежнему больно ранило его душу.
* * *
Чтобы уйти от подобных мыслей, как-то сбить состояние тяжелой подавленности, Джон решил взяться за работу, зная, что труд — лучшее лекарство от моральных недугов.