Мир кружился, вращаясь вокруг вместе с темным парком и звездным небом, затягивая разум в безумный водоворот страсти.
Они не могли думать ни о чем, кроме этой, захлестнувшей их души волны…
…А за тысячи километров от них надсадно скрипели деревянные колеса тяжелых катапульт, стенали в упряжи горбатые нелетающие птицы, над древними дорогами поднимались клубы пыли и раздавалась скрежещущая перекличка нечеловеческих голосов…
Ранним утром следующего дня десять отрядов вышли из Города и ускоренным маршем двинулись в сторону хребта.
Среди солдат, сгибаясь под тяжестью экипировки, шли Дана и Антон.
* * *
Далеко у горизонта клубилась белесая пыль.
Антон сидел в тщательно отрытой и оборудованной стрелковой ячейке, испытывая чувство глобального одиночества. Одного взвода в двадцать человек оказалось недостаточно, чтобы полноценно перекрыть перевал.
Извилистая траншея, протяженностью в триста метров, перечеркивала дорогу и уходила в обе стороны от нее, петляя меж каменистых бугров. Антону достался самый край левого фланга, в десятке метров начинался поросший густым кустарником склон, сразу за которым громоздились скалы.
С одной стороны, это было неплохо, — судя по рассказам очевидцев, инсекты не любили и не умели лазить по горам, а с другой… было неуютно осознавать, что слева от тебя нет ни души.
Он сидел, до рези в глазах всматриваясь в горизонт. Скалы вокруг, голый склон с редкими пеньками от тщательно вырубленного в секторах обстрела кустарника, старая дорога, лениво сползавшая вниз, — все дрожало, теряя свои очертания в знойном мареве. Воздух казался сухим и колючим…
Справа по траншее прошуршали чьи-то осторожные шаги.
Антон скосил глаза, не меняя позы. Пальцы правой руки машинально охватили рукоять уложенной на бруствер автоматической винтовки.
— Кто? — отрывисто спросил он, готовый в любую секунду рвануть на себя снятое с предохранителя оружие.
— Свои… Не психуй, кадет! — из-за поворота траншеи появилась ухмыляющаяся рожа Хлудова.
Рука Антона отпустила рукоять.
Сержант вошел в пространство отрытой им просторной ячейки и критически осмотрел позицию.
Взгляд Хлудова скользнул по укрепленным стенам, аккуратным нишам, выдолбленным в земле, грамотно разложенному боекомплекту, открытому гранатному подсумку, потом переместился на замаскированный свежим дерном бруствер и дальше, в сектор обстрела…
— Молодец… — скупо похвалил сержант. — Жить будешь. — Он присел на корточки и достал сигареты, искоса глядя на Антона. — Расслабься, кадет, — он протянул ему пачку, — давай перекурим.
Антон взял сигарету и присел рядом с сержантом. Сейчас, в томительные часы ожидания перед боем, даже общество Хлудова было приятным.