— Никогда не слышал такого, — признался я. — Книгу профессора Гомби я читал, но, кажется, там написано иначе…
— Гомби вначале и думал иначе. Позднее он изменил свои представления.
— А где написано об этом?
— Нигде…
— Вы знали его?
— Да.
— При каких обстоятельствах он погиб?
— Это была чудовищная подлость, — тихо сказал Карлссон. — О, чудовищная! Дельцы из Алмазной корпорации перепугались, что открытие алмазов на дне океана уменьшит их доходы. Последовала серия диверсий. Сначала уничтожили глубоководную станцию, созданную Гомби у Маршалловых островов. В газетах писали про несчастный случай, но это была диверсия. Потом такая же участь постигла главную базу экспедиции. Она находилась на одном из атоллов невдалеке отсюда. Когда Гомби и его уцелевшие товарищи эвакуировались с острова, их судно наскочило на мину, а может быть, было торпедировано неизвестной подводной лодкой. И снова миру была рассказана басня: басня о гибели судна во время шторма…
— Возможно ли? — сказал я. — В наши дни! И неужели никто не спасся?…
— В наши дни случаются и худшие вещи, — возразил Карлссон.
Меня удивило, что он не ответил на мой вопрос. Я хотел повторить его, но Карлссон продолжал:
— После той истории, я имею в виду историю Гомби, я окончательно разуверился в людях — в так называемых цивилизованных людях. Я навсегда ушёл из их мира и поселился тут, на этом атолле.
— И вы… счастливы?
— Пожалуй, да. Люди тут примитивны, но они честны, не испорчены цивилизацией. Они ловят мне рыбу, а я учу их понимать мир и самих себя. И лечу, если кто-нибудь захворает. Но болеют тут редко.
— Вы, вероятно, ведёте и научные исследования?
— Так, пустяки, для души.
— Какова же ваша основная профессия?
— У меня их много. Вам наскучит, если начну перечислять…
— А Справедливейший?
— Что Справедливейший?
— Не мешает вам?
Карлссон улыбнулся:
— Мы встречаемся редко.
— Но живёте в одном доме с ним?
— Тем не менее, встречаемся редко.
— Например, когда приходится давать аудиенцию незваным гостям?
Он окинул меня проницательным взглядом.
— О, — сказал он, — вы, оказывается, более догадливы, чем я вначале думал. Да, вы не ошиблись… Но пусть это останется между нами. И простите меня за тот маленький маскарад. В глазах окружающего мира Муаи должен быть одним из тысяч обычных островов. А на каждом острове Микронезии есть свой более или менее странный вождь…
Я не мог скрыть изумления:
— Значит, вы и есть Справедливейший! Я-то ведь думал, что вы тот таинственный гид, который встречал нас и провожал.
Карлссон весело рассмеялся:
— Все-таки я чуть-чуть переоценил вас… Я и то, и другое. Для этих мистерий у меня имеются две превосходные маски. Не хочу, чтобы мои сограждане принимали участие в таких инсценировках. Конечно, кое-кто из них не отказался бы и даже неплохо сыграл бы отведённую роль, но я оставляю за собой… внешнюю политику. Мы так условились. Внешняя политика — моя сфера, внутренняя — их. Достаточно и того, что во время визитов они не отказываются торчать у дверей этого дома.