— Гильзы вас не интересуют? — сдержав подкатившую к горлу ярость, осведомился он, прекрасно зная, что этим предложением окончательно выведет Джонатана из себя, но, по большому счету, Полынину было в этот момент все равно — смертельная усталость стирала грани субординации и инстинкта самосохранения.
— Ты издеваешься? Какие гильзы? — прорычал голос в трубке.
— Старинные. С клеймом какого-то из земных оружейных заводов.
— Слушай, Полынин, ты мне дерзишь или как?
Антон предпочел промолчать.
— В общем, так… — подытожил наступившую гробовую тишину Роглес. — Очередной раз стартуешь послезавтра. Я дам тебе еще один шанс. Либо ты найдешь действительно что-то ценное, что перекроет издержки сегодняшнего полета, либо мои ребята сдерут с тебя неустойку по полной программе. Ты понял меня?
— Понял. — Антон не стал прощаться, свернул панель коммуникатора, приоткрыл дверку душевой кабины и вышвырнул прибор связи вон.
Наконец-то он мог нормально включить воду…
* * *
Спустя полчаса, выйдя из душа, он почувствовал себя немного лучше. Вторая мечта — немедленно завалиться спать, временно отступала на второй план. Роглес сказал — послезавтра, а это значит, что вместо обычных трех недель у него будут только сутки на подготовку очередного прыжка.
Сначала Антон хотел засесть за работу немедленно — в конце концов, он действительно промахнулся, ровно на сто тысяч кредитов (в такую округленную сумму по давней взаимной договоренности оценивалась заправка АРК активным веществом для прыжков и амортизация бортовых агрегатов в период полета), — но, сев за рабочий терминал компьютера, Полынин взглянул на свое отражение, маячившее в глубинах погашенного монитора, и понял — сегодня толку от работы не будет, лучше по-честному напиться, чем приниматься за прокладку такой ответственной вещи как гиперсферный курс…
Пока он размышлял таким мрачным образом, его пальцы машинально барабанили по рваной обложке первого тома «Истории Галактики», который лежал на рабочем столе.
Эту книгу, найденную на планете Хабор, Антон Полынин хранил вот уже десять лет…
На то было две причины. Во-первых, старое издание, выполненное еще на бумаге, обладало несомненной антикварной ценностью, а во-вторых, лицевая часть переплета была пробита осколком, который застрял в районе шестисотых страниц.
Когда-то эта книга, заткнутая за пояс, спасла Антону жизнь.
Он не знал, почему, растеряв по космическим госпиталям все свои вещи, он бессознательно сохранил потрепанный том «Истории Галактики», но теперь только эта книга да сидящий внутри страниц рваный осколок металла остались единственной материальной памятью тех дней.