Генри, немного подумав, кивнул.
— Я верю тебе, Антон, хотя и не знаю тех планет, про которые ты говоришь. Мне вовсе не хочется, чтобы мир астероидов перестал существовать. — Он поднял голову, взглянув на Полынина, и добавил: — Я предпочитаю растить деревья, а не убивать людей, но, если последнего не избежать, я стану драться… — Он вскинул голову. — Но скажи, ты позволишь мне остаться тут и заняться новыми саженцами, когда все кончится?
Антон взглянул на мертвую колоннаду почерневших стволов, которая высилась за стенами центра управления, и ответил:
— Я буду рад этому, Генри.
Он перевел взгляд на Лану.
— Ты согласна со мной?
Она кивнула, на секунду поймав его взгляд, и ее глаза сказали Антону в тысячу раз больше немого утвердительного жеста.
— Хорн?
Хитиновые пластины инсекта отчетливо стукнули друг о друга.
«Когда мы начнем штурм, внутри астероида окажется больше союзников, чем ты думаешь».
Полынин поднял взгляд к своду рубки:
— РИГМА, твои соображения?
— Я полностью на твоей стороне, Антон. Я смогу перевооружить два десятка сфероидов для штурма.
— Они смогут различать цели?
— Элементарно. Я найду десятки критериев, по которым они смогут отличить ганианца от представителя любой иной планетной расы.
— Хорошо, — подытожил Антон. — Тогда остается два пункта: план предстоящих действий и новое название корабля.
На первый вопрос неожиданно ответил Генри, а на второй РИГМА.
Неудивительно, что житель астероидов хорошо знал специфику системы. Услышав о плане действий, Генри тут же встрепенулся:
— Корабли «Элкома», когда намеревались атаковать какой-либо непокорный астероид, обычно ждали, пока движение по орбите заведет его в выброс газопылевой туманности, — тогда корабль мог незамеченным подойти вплотную к его поверхности и высадить десант.
Антон сразу оценил высказанную мысль. При малочисленности экипажа это был именно тот тактический ход, который давал наибольшую вероятность успеха.
Теперь, в его понимании, вопрос заключался лишь в том, когда превращенный в тюрьму астероид в очередной раз скроется в газопылевом выбросе?
Его мысли прервал голос РИГМЫ:
— Антон, я просчитаю движение астероидных масс и доложу тебе. Но я бы хотела внести еще одно предложение.
— Какое?
— По названию корабля.
Все невольно посмотрели туда, где располагались основные системы РИГМЫ.
— Ну? — в наступившей тишине нетерпеливо спросила Лана. — Говори, раз начала. Какое имя ты предлагаешь?
— СВЕТОЧ, — произнес синтезированный голос. Антон побледнел.
«Светоч»… — Его словно ударило током: в электронных устах РИГМЫ название крейсера, погибшего на орбитах Хабора, прозвучало как признание вины и дань памяти всем павшим.