Брук давала себе обещание, что, как только она сойдет с корабля, все прошлое останется позади, и она начнет новую жизнь. Теперь на ее пути возникло препятствие.
Тревис Монтгомери.
Брук вздохнула. Для того чтобы соблазнить Тревиса Монтгомери, ей потребовались бы все ее силы. Непохоже, чтобы ее объект проявлял хотя бы малейшее желание содействовать ей. В то время как мужчины обычно осыпали ее неуклюжими комплиментами, говоря, как она красива – слова, на которые она привыкла не обращать внимания, – Тревис едва взглянул на нее. Его хмурые взгляды, которыми он удостаивал ее, могли бы испепелить ее. Теперь ей лишь оставалось превратить это пламя гнева в пепел желания.
Легкая улыбка тронула губы Брук. С каких это пор она отказывается принимать вызов, брошенный судьбой? Вся ее жизнь была борьбой. Любая здравомыслящая женщина при сложившейся ситуации давно бы сбежала.
Беда была в том, что Брук не отличалась здравомыслием.
Когда она покончит с Тревисом Монтгомери, он и не узнает, чего ей это стоило.
Тревис направился к двери, но Брук была еще не готова отпустить его.
– Вы собираетесь показать нам наши комнаты, или я должна сама выбрать ту, которая мне понравится? Может быть, хозяйские апартаменты? – Она сознавала, что намеренно досаждает ему, но по какой-то странной причине Тревис вызывал в ней желание раздражать его. Возможно, ей просто хотелось увидеть какое-то неосторожное проявление чувства вместо холодности, сохранявшейся на его лице.
Тревис ей не ответил. Он распахнул дверь и крикнул:
– Мамми!
Он так обращается к матери? Как грубо. Нет, минутку, разве он не говорил, что его мать куда-то уехала? Прошла минута, и в дверях появилась тучная негритянка.
– Oui, мистер Тревис. Что это вы кричите спозаранку?
Понятно, мамми была экономкой. Судя по ее странному имени, подумала Брук, не эта ли женщина помогала растить Тревиса? Бедная женщина!
– Пожалуйста, проводи гостей в их комнаты. – Тревис, помолчав, добавил: – Хотя миссис Хэммонд задержится здесь ненадолго. Позаботься, чтобы ее комната находилась как можно дальше от моей.
«Итак, черта проведена», – с неожиданным удовлетворением отметила Брук.
Тревис ясно показал, что не желает иметь с ней дело. Он в последний раз бросил взгляд в ее сторону с тем же выражением отчужденности, которое присутствовало на его лице весь этот день.
Брук подняла тонкую бровь в знак признательности, но ничего не сказала. Она слишком хорошо знала, что ее слова могли обратиться против нее. Самое лучшее – продолжать молчать, и пусть он думает что хочет. Она знала, что Тревис сделает все, что в его власти, чтобы выжить ее с плантации, но Брук Хэммонд не собиралась уезжать.