Она отвела взгляд от пистолета и снова посмотрела на Тревиса.
– А кто эти люди?
– Два джентльмена рядом с Д'Акуином – его секундант и свидетель. А двое мужчин, те, что в стороне, – указал Тревис, – доктора. И конечно, вы знаете Джереми, он мой секундант.
– Пора, – объявил секундант Д'Акуина.
– Леди, – коротко поклонился Тревис.
– Будьте осторожны, слышите, – шепнула мамми, заламывая руки.
Тревис ласково улыбнулся мамми, затем бросил взгляд на Брук:
– Так что же? Никаких добрых пожеланий?
Брук заметила усмешку на его лице, но не собиралась доставлять Тревису удовольствия пожеланиями быть осторожным. Она уже пыталась отговорить его, и ничего из этого не получилось. Она упрямо вздернула подбородок, но он уже отвернулся.
Мужчины заняли свои позиции на середине поля. Ни один из них не пожелал пожать другому руку. Оба были предельно серьезны.
Некоторое подобие дневного света начало пробиваться сквозь густой туман, когда секундант стал давать указания дуэлянтам.
– На счет три вы оба делаете двадцать шагов и останавливаетесь. Когда я крикну «огонь», вы оба поворачиваетесь и делаете ваш лучший выстрел. – Он посмотрел на обоих мужчин. – Вы меня поняли?
Оба кивнули.
– Мистер Дюбуа и я будем следить за соблюдением правил. – Секундант отошел в сторону.
Противники встали спина к спине, направив вверх пистолеты, готовые к смертельной схватке. Щелчки взведенных курков нарушили тишину.
Слабый солнечный свет прижал туман к земле, и Брук стало все отчетливо видно. Мужчины сбросили сюртуки и остались в белых рубашках и черных панталонах. Поскольку лицо Д'Акуина было обращено в ее сторону, она могла рассмотреть его. Его глаза были лишены блеска юности. Кожа у него была темной, а челюсти тяжелыми. В эту минуту его полные ненависти глаза смотрели прямо на нее. Должно быть, он считал ее виновницей всего происходящего.
Секундант начал отсчет:
– Один, два, три…
Тревис и Д'Акуин сделали шаг точно под счет, как будто это были шаги танца. Туман окружал их, пока они шли по полю.
Брук не могла оторвать глаз от Тревиса. Он шел вперед, такой высокий и гордый, не проявляя нервозности. С каждым его шагом у Брук сжималось сердце. Вскоре она едва дышала и схватила мамми за руку.
– Господи, Господи, – тихо повторяла мамми. Когда счет дошел до восемнадцати, Брук зашептала короткую молитву, прося, чтобы с Тревисом ничего не случилось. Она не хотела и думать, что он пострадает. С кем она тогда будет спорить?
– Девятнадцать.
– Берегись! – крикнул Джереми одновременно с прогремевшим выстрелом.
Д'Акуин выстрелил раньше времени.