Через каждые два градуса на карте, что составляет сто двадцать миль в натуре, — станция. Они чередуются одна за другой: два градуса, сто двадцать миль, двенадцать часов хода — станция. И снова: градусы, мили, часы — станция, станция… Ночь ли, день ли, обед ли или ужин — через определенное время теплоход останавливается, и вахтенный штурман извещает по радио:
— Внимание, станция!
Во время станции мы с Жаровым ловим специальными сетями планктон и рыбьих мальков, Коля Хлыстов с Валентином Брянцевым измеряют температуру и берут пробы воды с различных глубин, от одного до тысячи метров.
Первыми начинаем работать мы с Виктором. Сначала добываем ихтиопланктон — рыбьи личинки, мальки. Для этого к металлическому тросу на расстоянии в пятьдесят метров друг от друга прикрепляются три конусообразные ихтиопланктонные сети-сачки, сшитые из крепчайшего шелк-полотна. Сетки опускаются в воду и буксируются за судном; одна на глубине в 150, другая в 50 метров, а третья около самой поверхности воды. Буксировка длится десять минут. Мельчайшие живые организмы, зоопланктон, фильтруются сквозь сито, а те животные, что покрупнее, и, в частности, мальки рыб остаются в сетке, — они попадают в металлический, с сетчатым дном стакан, которым оканчивается сачок.
— Ну как, можно? — спрашивает Владик Терехов, судовой мастер по добыче рыбы, который стоит у лебедки.
— Давай! — командует Жаров. И я бросаю прикрепленную к тросу-ваеру первую сеть за борт.
Владик включает лебедку, барабан сматывает с себя стальной тяжелый трос, который, увлекая за собой одну за другой сети, исчезает в воде. Чтобы трос с сетями не попал под винт, судно во время траления ихтиопланктона делает «циркуляцию» — все время идет по окружности.
— Стоп! — поднимает Жаров руку.
Владик ставит лебедку на стопор и подходит к нам. Все трое мы стоим у борта и смотрим в воду — там, вытянувшись конусом, мчится около самой поверхности верхняя сетка. В ее широко раскрытый зев врываются тугие струи воды, бьются в сито, бурлят в прозрачном шелковом сачке. Виктор с тревогой смотрит на сеть — только бы не лопнула, не оторвалась.
Ночью ихтиопланктонная сеть кажется наполненной не водой, а полыхающим серебристо-голубым пламенем. Голубой свет бьется, мечется в сетке. Кажется, что ловим мы не мальков, а лунный свет, который трепещет, колеблется в волнах… Но это все-таки не лунный свет, а особые морские организмы набились в нашу сетку и распространяют вокруг себя яркое холодное свечение.
Взглянув на часы, Жаров кричит вахтенному штурману:
— Стопорьте машину!