Поэтому был нужен маневр — а главного средства для маневра, конницы, не было. Тембенчинский, как чуточку артиллерист, предложил использовать гаубицы. Сами они были малоподвижны. Зато легко могли пристрелять сразу несколько точек. Прием множественной пристрелки не то чтобы был неизвестен — просто почти не использовался.
Суть его была проста — угол возвышения и поворот ствола единорога остаются неизменными, то есть перенацеливание не требуется. Но единорог может поражать цели на разном удалении — в зависимости от того, сколько пороха подложить под снаряд. Да и снаряд может быть разным по весу — например, картечью, ядром или гранатой. Пороховые заряды к единорогам обычно содержались в небольших картузах, и их можно было заряжать от одного до пяти. Более точной настройки обычно не требовалось — перелеты и недолеты корректировались изменением угла возвышения. Но если надо — можно ведь и пороховой заряд отмерить. И нестандартного размера заряды подготовить заранее.
До этого понятие маневра огнем принадлежало пушкам — повернул, вот и сманеврировал. Но теперь…
Теперь снятые с верхних деков "Гая Дуилия" единороги выполнили три функции. Первая — приманки. Когда турки увидели многочисленные русские пушки, прикрытые только россыпью егерей, у командира десанта сработал выработанный столетием существования полевой артиллерии инстинкт — захватить! Увы — дульнозарядные винтовки проредили турок, а бомбы из гаубиц сломали атаку.
Да, бомбы было жалко — турки таких не делали, а значит, на трофеи рассчитывать не приходилось.
Турки, все еще опасливо косясь на беспечно стоящие русские фланги, повторили атаку большими силами — снова неудача. Тут надо заметить, что османская военная школа всегда учила приноровляться к местности, и возводила рельеф едва ли не в абсолют. Это было хорошо при строительстве крепостей — но иногда подводило в полевом бою. Так вышло и тут. Турецкий командир решил, что ключ к русской позиции находится на холме с пушками. И решил — рискнуть, ударить всей массой, захватить батарею. А фланги — так вон как спокойно стоят.
На этот раз турки дошли почти до самых орудий, сквозь картечь. Но когда первые из них уже отведали егерских штыков и артиллерийских банников, фланги русской армии пришли в движение. А поскольку линия была рваной, шли быстро. Бригады повернулись углом и стали расстреливать атакующие батареи таборы с обоих сторон. Потом двинулись навстречу друг другу. Сзади, из-за холма, сам Александр Васильевич вывел на помощь артиллеристам и егерям резервную бригаду, ударившую в штыки. Неприятель побежал, теперь надо было не выпустить.