Индейцев видели несколько раз. К немалочисленной и хорошо вооруженной экспедиции особого интереса они не проявляли. Некоторые пытались торговать, предлагали шкуры. Иные требовали плату за проезд или за охоту на земле племени.
Баглир в таких случаях выдавал сумму, соответствующую размеру отряда. Чтобы показалась заметной — но не чрезмерной. Чтобы было видно — русские платят, а не откупаются.
Раз-другой случились и налеты. Поскольку это были не войска племен, а банды родов, отбиться удавалось. Хотя берега Миссисипи украсились четырьмя православными крестами, а один артиллерист остался без ноги и несколько затруднял экспедицию. Проведший операцию Скуратов, исполнявший и роль врача, только разводил руками — пришлось резать, иначе крестов было бы пять.
Так все и шло, пока на воинах конфедерации ирокезов Баглир не обнаружил оголовий из лаинских перьев. Нет, стрелять или махать ятаганом он не начал. А спрятался. И велел Кужелеву узнать — где взяли.
Когда прошла первая злость, вызванная рассказом общавшегося с индейцами Скуратова, Баглир сквозь зубы признал — для индейцев его сородичи стали настоящей казнью египетской. Вполне подобной саранче. И языческая терпимость тут не при чем. Вот русские способны ужиться с лаинцами — в том числе и благодаря языческим пережиткам. Тот, кто верит, к примеру, в домовых, будет терпеть рядом даже и не благословленную церковью нечисть. Лишь бы не была очень уж вредной! И на глаза пореже попадалась. Земледельческий народ плохо уживается с охотниками — если те занимают земли, которые можно распахать, но хорошо с рыбыками и неплохо с горожанами. Другое дело, когда появляется конкурент — которому нужно все то же самое, и именно твое! Храбрые ирокезы жили еще древнейшим охотничьим укладом, и появление на территории их угодьев примерно полусотни тысяч неопытных, но прожорливых охотников обрекало их даже не столько на голод, сколько на вымирание. А поскольку лаинцы попали в новый мир голыми с пустыми руками, они не могли наладить сельское хозяйство и обмен, которые помогали, например, французам, кое-как уживаться с менее развитыми племенами. Лаинцы стали не врагами, а вредителями, и разговоров не было — только стрелы, томагавки, когти и зубы. Индейцы сражались на родной земле. У лаинцев были крылья — и некоторое количество грамотных солдат, натасканных на бой в лесах. Постоянный форт построить им никак не удавалось. Но и ирокезские городища горели славно. За несколько лет взаимного истребления население конфедерации ирокезов сократилось вдвое. Однако настоящих солдат у лаинцев было немного, и они полегли почти все. Немногих уцелевших можно было легко добить. Однако индейцы что-то не торопились.