— Привез? — спросили его, — Молодец. А вот выбирать уже не получится. Ставь туда, туда, и туда.
— Сами ставьте, раз такие торопыги! — объявил невесть откуда нарисовавшийся Баглир, — Инициатива, известное дело, наказуема исполнением! А Василий Яковлевич мне нужен… Ты же вхож к Ломоносову? Познакомь.
Мирович замялся.
— Да, знаю, к самому Ломоносову просто так не подойдешь. Да и некрасиво идти без подарка, — Баглир призрачно улыбнулся, — Но у меня есть кое-что на примете. Подарок ли, казнь ли египетская — пусть Михайло Васильевич сам разбирается! Эй, Комарович! Мне нужен взвод! И не слишком перепачканный.
— Бери музыкантов!
— И карета!
— Сейчас вернутся от Петропавловки, из-под арестованных.
Когда их небольшой отряд остановился у ворот особняка графа Романа Илларионовича Воронцова, Баглир велел играть. Но не марши, а что-нибудь более романтическое. Карету оставили за углом.
Полонез в исполнении труб и барабанов! Оказалось, громко и помпезно. Баглиру и Мировичу поставили прихваченные из Аничкова дворца стулья, на которые они и уселись.
— Интересно, Роман Илларионович долго выдержит? — громко, как глухой глухого, спросил Баглир.
— Не думаю, — заметил Мирович, — а зачем это?
— Затем, что у графа в доме прячется дочь. Екатерина Дашкова.
Мирович присвистнул.
— Так надо просто зайти и арестовать.
— А то, что у нее дядя канцлер и сестра — фаворитка, ты не учитываешь? Они между собой не очень ладят. Но в Сибирь ее уж точно не отправят. А если я проявлю хамство по отношению к фамилии — они на меня затаят. Зато если я покончу с их семейной гражданской войной — император будет очень доволен.
— А этот жуткий концерт — не хамство?
— Это просто эксцентрика. Между прочим, Петр очень ценит дурацкие шутки. Если они сыграны не над ним. И у канцлера, у Кирилла Илларионовича, есть чувство юмора. За графа Романа не поручусь. Но он и так надут на весь свет. Собственно, на это у меня и расчет. Миних от такого представления получил бы некоторое удовольствие. А Романа Илларионовича это раздражит.
Вскоре появился человечек в ливрее графов Воронцовых. И попросил господ офицеров прекратить.
— Подите прочь, — сказал ему Баглир, — мостовая — место общественное. Тут властен разве что генерал-губернатор. А у фельдмаршала Миниха и других забот полно. И вообще — духовой оркестр, по-моему, это очень хорошо.
Лакей убежал.
— Первая стадия, — сказал Баглир, и повернулся к оркестру — Живей, ребята! Изобразите какую-нибудь сарабанду. Или еще что-нибудь испанское. И вот еще — вы хорошие музыканты. Но нельзя ли немного фальшивить?