Я попросил свидания с князем.
– Так нет его, в Москву царь-государь призвал, ден через двадцать только должон возвернуться.
Ну что же, подождем, тем более у меня есть чем заняться. Пока я плыл на корабле, в голове созрел план – мне страшно хотелось выжечь огнем, стереть с лица земли эту разбойничью шайку, что бесчинствовала в коломенских лесах.
Я посвятил в эти планы Афанасия.
– А чем я могу помочь? Землица та не рязанская, нету над ней власти князя.
– Нет, Афанасий, мне бы людишек, кто оружием хорошо владеет.
– А сколько надо?
– Пешими человек десять да две ладьи с воинами, на каждой тоже по десять.
– Многовато, с воеводой поговори, десяток он сможет выделить, только платить им будешь сам.
Мы прошли к воеводе – Онисиму Пафнутьевичу, изложили ему план. Он поскреб в затылке:
– Могу в отпуск десяток хороших воинов отпустить, а что уж они в отпуске делать будут, это их дело.
Он хитро посмотрел на меня.
– За деньгами дело не станет, – заверил я. – Не одного меня душегубы поймали да в плен басурманам продали, скольких животов лишили, хочу наказать негодяев.
Воевода остро блеснул глазами из-под кустистых бровей:
– Ежели бы ты на потеху какую людей просил, так и разговора бы не было, вижу, дело доброе затеял – землю русскую от разбойников да душегубов очистить, поэтому помогаю, чем могу. Однако князевым повелением отправить его дружину не могу, для отпора врагу она, а не для татей. Сам меня пойми.
Все втроем мы отправились в воинскую избу – некое подобие казармы. Воевода отдал распоряжение, и перед зданием выстроилось около полусотни воинов. Воевода пояснил:
– Кто хочет пойти с лекарем, не в службу, а за деньги, однако придется мечом помахать и не каждому случится назад вернуться.
В строю послышался сдержанный разговор. Откликнулось десятка полтора. Воевода выбрал десяток, подозвал их ко мне. Я сказал, чтоб были готовы и подобрали себе крестьянскую одежду, поедем на крестьянских подводах, не раскрывая себя, вроде как на приманку выманивать будем. Дело оставалось за судами. Я помнил, что напали пешие, но где-то недалеко было разбойничье судно с толстяком-капитаном, где мы и оказались, и хотел перекрыть все пути отступления наверняка. Наказав быть готовыми и ждать моего сигнала, я обратился к воеводе:
– Есть ли у тебя умелый воин и хороший учитель, я хочу брать уроки фехтования – воином мне уже не стать, но в заварушке хотелось бы уметь себя защищать и продать жизнь подороже.
– Как не быть, – прогудел воевода.
Мы зашли в маленькую каморку, прилепившуюся к воинской избе. Там сидел и чинил прохудившиеся штаны уже седой сухонький мужичок.