– Не дай бог, у нас в Рязани преставится, царь Михаил Федорович осерчает. Помоги!
– Да как я могу помочь, если больной не решается оперироваться.
Кое-как с помощью переводчика и сам кое-где по латыни, а где жестами я попытался объяснить послу положение вещей. В ответ услышал, что болезнь эта у него давно, при увеличении грыжи он сам вправлял ее и состояние улучшалось, но этот приступ не проходит и попытка вправления не удалась.
– Решайте, – бросил я и уселся на лавку.
После долгих и бурных переговоров посла, боярина и переводчика посол все-таки согласился на операцию. Я распорядился везти его в госпиталь. По распоряжению Прохор привез в госпиталь двух помощников, еще одна была на месте – дежурила.
Операция прошла трудно – часть ущемленного кишечника омертвела, пришлось резецировать, наркоз на опиуме был слабоват для брюшных операций, инструмента не хватало.
Посол, правда, оказался мужиком крепким, очнувшись, часов через шесть попросил вина. Я разрешил дать разбавленного. Мои помощники и я трое суток не отходили от постели. Ученики мои видели ход операции, помогали выхаживать. Когда кризис миновал, я позволил себе уйти домой отоспаться, отослав также и двух помощников, наказав в случае ухудшения состояния прислать посыльного ко мне домой. Ночь прошла спокойно.
Утром, приехав в госпиталь, я был немало удивлен: пациент сидел на кровати и кушал, вернее, его кормила моя ученица. Вроде дела пошли на поправку.
Сделал перевязку – рана была сухая, с грануляциями, заживление шло хорошо. К пациенту стали допускать его спутников. Пришел боярин из посольского приказа. Еды и вина нанесли на неделю, только куда это без холодильника?!
Крепкое здоровье было у француза. Даже в мои дни не каждый пациент мог выздороветь после ущемления грыжи, к сожалению.
Через неделю пациент уже ходил, и я планировал вскорости снять швы. За эту неделю мы разговаривали на смеси латинского, русского, нескольких знакомых мне французских слов и остатков институтского английского. Посол оказался умен, образован и общителен, и не дурак выпить. С его слов я понял, что обращался он к разным врачевателям в разных городах и странах, но никто ему не мог помочь и только здесь – в варварской России – нашелся, о, великий лекарь!
– Я обязательно расскажу о вашем искусстве царю Михаилу Федоровичу, а также в Париже и Лионе, куда отправлюсь после выздоровления.
Вскорости я снял швы и, предупредив о дальнейшем образе жизни, распрощался с ним.
На следующий день гонец от князя попросил меня прибыть к нему. Обычно серьезный князь был весел, за столом стояли кувшины с вином, обильная закуска.