Вдруг ко мне подбежал боцман Григорий.
– Капитан, смотрите!
Я оглянулся. Из-за мыса выдвигались два парусника. Почему-то сразу подумалось – это по нашу душу, это не случайность.
– С якорей сниматься, боевая готовность!
Матросы живо подняли якоря и бросились заряжать пушки. Я спустился в каюту, сунул оба пистолета за пояс и нацепил шпагу. Подсыпал на полку штуцера свежего пороха и вышел на палубу. До чужих кораблей было около мили.
– Всем приготовить штуцера! Боцману раздать сабли и пистолеты.
Канониры застыли у заряженных орудий. Мы сближались. Я специально не стал удирать, несколько обостряя ситуацию. Если они по нашу душу, то я хотел навязать бой по моим правилам. Коли капитаны местные, они знают все мели и рифы, коих здесь хватало, и они сразу попытаются поставить меня в заведомо невыгодное положение. И точно, приближаясь, они уходили мористее, стараясь прижать меня к берегу. Не на того напали, я к этому готовился. Я решил не только утопить обоих, но и взять пленных – мне нужны языки, причем, желательно, высокопоставленные – нападение было не простым, а явно по чьей-то указке. Интересно, кто навел? Знал ли наводящий о карте?
Я направил судно между двумя противниками. На них были видны люди, поблескивало оружие. Для стрельбы из их пушек было далековато, для нас – в самый раз.
– Левый борт, целься, пали!
Корабль содрогнулся от залпа и окутался дымом. Сейчас я понял еще одно преимущество ветряков – дым сразу отнесло назад.
– Правый борт, целься, залпом пли! – Я глядел в подзорную трубу. Попадания были очень хороши, в бортах противников зияли дыры. Нервы у врагов не выдержали, и они ответили почти одновременным залпом. Далеко!
Ядра шлепнулись в воду, не долетев полкабельтова. Пока пушки разряжены, надо таранить. Я скомандовал:
– Круто влево! – И на всем ходу ринулся на левое судно. Оно было меньше правого, и от тарана ему достанется больше. Рулевому скомандовал: – Целься в центр корпуса.
На противнике сначала не поняли наш маневр, вся команда высыпала на палубу, размахивая абордажными саблями. Мы шли почти на встречных курсах. Не доходя, сделали дугу, я скомандовал:
– Залп левым бортом.
Все четыре пушки почти в упор ударили картечью. Опустошение было велико, хорошую картечь сделали туляки. Рулевой уже крутил штурвал. Удар! Почти вся моя команда попадала на палубу. Очень сильный удар, треск, звук ломающегося такелажа и шум воды.
– Назад!
Матросы вскочили и крутили рычаги реверсов. Плицы на гребном колесе сначала нехотя, потом все быстрее и быстрее начали вращаться назад. Вражеский корабль начал отдаляться. Когда таран вышел из пробоины, туда бурным потоком хлынула вода.