Клейн кивнул, и Силку показалось, что его светлые волосы сдвинулись, как единый монолит. Господи, чем он их смазывает? Шеллаком?
Тут подоспела Мак и спасла его от болтовни доктора.
— А, вот ты где. Вы простите нас, Ганс, если мы отойдем на минутку? Хочу представить Вена кое-кому.
— Да, конечно, дорогой коллега.
Когда они отошли на пару метров, Силк переспросил:
— «Дорогой коллега»? Есть еще люди, которые так говорят?
— Скажи спасибо, что я тебя вызволила.
— Просто не знаю, как тебя благодарить.
— Мог бы креветку для меня припрятать, жадный поросенок.
Он ухмыльнулся и, вытянув перед собой руки, показал, что они пустые.
Мак недоуменно вскинула брови.
— Ку-ку!
Он с торжествующим видом извлек из нагрудного кармана туники салфетку и, развернув, показал двух креветок.
Она рассмеялась.
— Беру обратно слова насчет жадного поросенка.
— Эти две — самые здоровенные из всех, что лежали на подносе. Я добыл их с риском для жизни.
— Дай сюда.
Силк протянул ей салфетку. Она улыбнулась, взяла креветку, засунула ее в рот наполовину, а потом стала двигать туда-сюда, словно занималась фелляцией.
— Вот это да! — Силк смотрел на нее, вытаращив глаза.
Она откусила полкреветки и стала медленно жевать. Потом облизала губы.
— О Боже, Мак…
— Не пора ли нам сматываться? — спросила она. — Ты как думаешь?
— Ага, пока у меня штаны не лопнули.
— Ах ты хвастунишка!
— Вот подожди, придем домой, я тебе покажу, кто из нас хвастунишка.
— Не знаю, дотерплю ли я до дома.
— Уходим, и немедленно! — сказал он, улыбаясь.
К тому времени когда Мак завела машину, Силк засунул руку ей между ног. Когда они выезжали со стоянки, он покусывал ей мочку уха. Его язык уже проник в ушную раковину, когда они миновали знак «стоп» у подножия холма и, не сбавляя скорости, проехали перекресток.
— Прекрати сейчас же! Хочешь, чтобы мы разбились?
Ветер и жуки летели навстречу и скрывались в ночи.
— Мне наплевать. — Он гладил ее лобок кончиками пальцев. Интересно, у нее уже намокло под шелком?
Она рассмеялась.
— Ладно, маскулин Силк, поглядим, какой вы смелый.
Они обогнули новую банановую плантацию, которую Миямото основал специально для туристов.
Полосу возделанной земли окаймляли густые заросли. При дневном свете они переливались десятком оттенков — от салатного до оливкового. А в темноте становились однотонными.
Мак свернула с дороги и направила машину к станции техобслуживания Миямото. Широкие банановые листья, освещенные звездами, понуро висели — не то что вымпел у Силка. Мак остановила машину за складом.
Силк потянулся к ней, она отстранилась и выскочила из машины.