Фелисия, или Мои проказы (Нерсиа) - страница 121

Сильвина не отвечала ни «да», ни «нет», но было очевидно, что она согласна. Я уже видела, как очень скоро толстяк Кинстон подпрыгнет от радости. Поцеловав нас обеих, он удалился с легкостью французского комедианта — веселый, расцветший от обещания счастья.

— О Боже, да я просто сумасшедшая, — сказала мне Сильвина, как только он вышел.

— Не настолько, не настолько!

— Но как я справлюсь с толстым любовником…

— Ну вот, вы уже раскаиваетесь! Вы ведь хорошо знаете милорда Кинстона, он не продавал вам кота в мешке, его слова — всего лишь смутные обещания.

— Конечно, но он толстый.

Последнее замечание было смешным, и я расхохоталась.

Все устроилось наилучшим образом. В тот же день монсеньор написал из Версаля, что пробудет еще какое-то время при дворе, а потом отправится с племянником в провинцию, ибо его старший брат вот-вот скончается. Монсеньор ждал этого момента, чтобы женить шевалье, у него уже была на примете богатая наследница. Отъезд монсеньора означал воцарение Кинстона.

Вот так судьба навязывает людям свою волю. Желая, чтобы какое-нибудь событие случилось, она подстраивает другие, чтобы предопределить выбор смертных слепцов. Хорошая вещь — предопределение…

К вечеру снова приехал милорд Кинстон. Голова его была полна чудесных планов, причем половина касалась непосредственно меня. «Я уверен, — заявил Кинстон, — что милорд Сидни одобрит меня». Новый покровитель Сильвины хотел, чтобы мы покинули нашу слишком маленькую квартиру и переселились в особняк, он уже присмотрел один. По его мнению, следовало обновить всю мебель, прежняя вышла из моды. Из имения, подаренного мне сэром Сидни, мы привезли в Париж шестерку лошадей — английских, отлично подходивших друг другу, а вот городская карета была слишком простой и старой: милорд желал, чтобы у каждой из нас была собственная, отделанная по последней моде, и он знал, где их купить. Что касается бриллиантов, у Сильвины их было немного, а у меня так и вовсе не было. Кинстон, считавшийся знатоком драгоценных камней, попросил доверить ему эту покупку. Одним словом, все, что феи могут наколдовать своей волшебной палочкой, милорд получал за золото. Я видела, какое удовольствие замечательные планы Кинстона доставляют Сильвине, да и мне самой они очень нравились. Разве можно быть женщиной и не любить роскошь?

Вскоре мы уже наслаждались всем, что пообещал милорд Кинстон. Мы оставили несчастному графу квартиру со всей обстановкой и отправились обживать новый особняк. Там всего было в избытке, мы даже устыдились расточительности милорда. Каждый день от него привозили новые подарки, все очень роскошные. Не успевали мы чего-нибудь пожелать, как милорд Кинстон уже исполнял это с помощью госпожи д'Орвиль, которая вмешивалась в дело из женского любопытства и хорошего отношения к нам. Избавлю читателей от утомительных описаний, пусть сами вообразят изысканные яства, роскошь и элегантность обстановки, но главное — абсолютную пристойность. О Сильвине в свете было известно, что она располагала большим состоянием, появляясь на публике, мы всегда подчеркивали и нарядами и манерой вести себя, что не принадлежим к числу «женщин, которых содержат».