Фелисия, или Мои проказы (Нерсиа) - страница 125

Мне хотелось скрыть от читателей одно приключение, в свое время очень меня унизившее, именно по этой причине я постаралась отвлечь их внимание рассказом о бедной Сильвине. К несчастью, я слишком добросовестна и не могу долго обманывать свою публику, предвидя неприятные вопросы о пробеле, который нетрудно было заметить.

Я уже говорила вам, что милорд Кинстон в пору своего господства требовал, чтобы мы как можно больше развлекались. Природная склонность к удовольствиям входила в соответствие с этим пожеланием, и мы в полном блеске выезжали на карнавалы, балы и праздники.

Однажды ночью я присутствовала на костюмированном балу в Опере, одетая в костюм султанши, сверкающая бриллиантами. Сняв маску, я прогуливалась под руку с милордом Кинстоном, а Сильвина оставалась в ложе с несчастным графом, решившимся пожертвовать нам эту ночь, хотя доктор строго-настрого наказал ему спать. Маски, столпившиеся вокруг, произносили самые галантные и лестные для моего тщеславия комплименты, я наслаждалась словами, хоть и не показывала этого.

Одной из масок в черном домино — самой настойчивой — удалось меня заинтриговать. Этот господин говорил с большим воодушевлением, выказывая не только ум и светскость, но и много страсти. Он сообщил мне, что питал большие надежды, но потерял их, часто видел меня, но я его не замечала, думал обо мне день и ночь, я же целую вечность не обращала на него внимания. Я слушала, пытаясь угадать, кем мог быть этот кавалер, так много знавший обо мне. Милорда Кинстона наша беседа очень забавляла, он даже отослал прочь нескольких дам, жаждавших пощебетать с богатым англичанином, но потом его заинтересовала изысканно одетая женщина, он попросил дозволения сопровождать ее и оставил меня под охраной влюбленной маски в домино, выразившей по этому поводу полный восторг.

Я изнывала от любопытства. Пыл моего любезного собеседника воспламенил и мои чувства, тем более, что прекрасный д'Эглемон был в последнее время не слишком внимателен, а никакой достойной замены ему я пока не нашла и проявляла — совершенно ненамеренно — много рассудительности. Почувствовав искушение, я приписала своему таинственному избраннику тысячу достоинств, потеряв контроль над своим воображением. Я даже досадовала на себя, чувствуя, что выражение лица выдает малейшие движения моей души, тогда как маска давала моему собеседнику неоспоримые преимущества. Толпа обтекала нас со всех сторон, мы отошли в сторону, и разговор стал еще более напряженным и интересным. Я не видела лица кавалера, он упорно отказывался снять маску, извиняя свое нежелание уродством, хотя я не преминула обратить внимание на стройные ноги и руки хорошей формы (на безымянном пальце правой руки сверкал крупный бриллиант).