Фелисия, или Мои проказы (Нерсиа) - страница 137

Как редки чувствительные мужчины! Большинство из них считают нас машинами, способными развлечь их на короткое мгновение, а потом они оставляют нас наедине с жадным огнем желания; другие, бахвалясь своей силой, утомляют женщин, но не обладают волшебным искусством дарить удовольствие. Очень часто мужчины бывают похожи на эльфов, они умеют зажечь женщину, оттянуть тысячей разных прелюдий момент наивысшего счастья, а в решающий момент не способны довести дело до конца. Те из них, кто похож на д'Эглемона, жаждут развлечь всех женщин на свете, эти банальные самцы ни в чем не могут сравниться с моим милым маркизом, ибо душа его целиком принадлежала любимой женщине. Живя с маркизом, я была совершенно уверена, что, покинув мои объятия, он не бросается к первой встретившейся ему кокетке, я могла не опасаться ни нескромности, ни измены. Одним словом, я была совершенно счастлива и впервые любила мужчину бескорыстно.

Тем временем наш интриган Дюпюи служил интересам графа в доме госпожи де Керландек. Этот слуга, общительный и наделенный изобретательным умом, без труда завоевал доверие новой хозяйки. Ласковая, простая, именно такая, какой мне описывал ее граф, Керландек скоро привыкла болтать с Дюпюи, ведь он знал милорда Сидни. Зейла рассказала Дюпюи о своих приключениях, конечно, не обо всех; не было забыто и происшествие в Бордо и участие в нем Робера. Дюпюи, следуя принятой на себя роли, начал строить предположения, сравнивать имена, даты… обстоятельства, и вдруг выяснилось, что он назвал этого самого господина Робера… Ведь у этого человека такая внешность!.. Такие манеры!.. Такой характер!.. Он так поступал! Бывал в тех местах! Он был страстно влюблен в некую красавицу… значит, эта красавица — мадам… В таком случае господин Робер вовсе не ничтожество, как говорит мадам! Он — благородный дворянин, с титулом — в этом Дюпюи совершенно уверен. Конечно! Господин Робер был хорошо известен в Париже, и, если мадам хочет узнать детали, она немедленно их получит… Да, господина Робера обвиняли в смерти офицера флота, по всему выходит — мужа мадам! Но то была чистая клевета! Господин Робер отмылся от отвратительного и несправедливого обвинения. Больше того — его самого едва не убили на дуэли, ведь он дрался на стороне капитана де Керландека против друга милорда Сидни.

В этом месте разглагольствования Дюпюи были прерваны. Госпожа де Керландек сообщила ему, что дело о дуэли в Бордо, где обвинение было выдвинуто против Робера, неожиданно прекращено министерством. Секретной бумагой двора ее уведомили, что милорд Сидни добровольно признался, что убил господина де Керландека; у нее же были собственные причины прекратить преследования, хотя загадка так и осталась неразгаданной. Если капитан де Керландек погиб от руки Сидни, то госпожа де Керландек склонна считать эту смерть карой за совершенное преступление, а обвинения против Робера — несправедливостью, которая должна быть непременно исправлена. Именно к таким выводам Дюпюи и хотел подвести свою хозяйку.