Фелисия, или Мои проказы (Нерсиа) - страница 87

Слушая здравые рассуждения Монроза, я начала потихоньку извлекать выгоду из позы, в которой мы лежали. Мои поцелуи закрыли юноше рот, и он вступил в игру, причем гораздо более умело, чем в первый раз. Излишнее рвение заставило его ошибиться, и мне снова пришлось наставлять его на путь истинный. Оба мы были совершенно счастливы.

Итак, любезный Монроз был не только храбр и умен, но и наделен любовным талантом. С успехом выйдя из нового испытания, он стал мне еще дороже.

Мы поклялись друг другу хранить тайну, и я отправилась к себе, боясь, что, если мы останемся в одной постели, утром нас могут застать врасплох. Я заснула глубоким сном, совершенно спокойная и счастливая.

Ночные развлечения согнали краску с лица моего любезного ученика. Чуть припухшие веки прикрывали устало-сладострастные глаза — он был очарователен. Я посоветовала Монрозу пожаловаться на какое-нибудь недомогание, дабы предупредить ревнивые подозрения Сильвины. Бледность юноши не ускользнула от внимания моей соперницы, и она проявила живейшее беспокойство. Я последовала ее примеру, и все устроилось.

Я упрекала себя в том, что так рано приобщила к любви ребенка, которого это знание могло погубить. Монроз был пылок, я боялась, что какая-нибудь женщина с неумеренным темпераментом невзначай погубит его. Я понимала, что очарование и страстность в будущем заставят моего юного любовника пуститься во все тяжкие. Мысль о том, что этот дивный цветок высохнет и погибнет, не достигнув расцвета, повергала меня в отчаяние. Слишком рано познав наслаждение, Монроз мог отдаться страстям и обмануть великие надежды, которые Природа возлагала на столь совершенное существо. Желая остановить преждевременное развитие (в котором была сама виновата), я решила потребовать от Монроза полного подчинения своей воле. На следующий день, сделав вид, что придаю огромное значение случившемуся, я сказала ему:

— Поскольку случай, мой дорогой Монроз, способствовал нашему сближению, и в этом ему помогала Судьба, у тебя теперь есть по отношению ко мне определенные обязательства, от которых ты не можешь отказаться. Один из первых законов любви заключается в следующем: я ни с кем не могу делить тебя. Ты — мой, ради меня ты должен отвергать все удовольствия, как бы соблазнительны они ни были. Я стану позволять или запрещать тебе, и ты никогда не ослушаешься. Твой пол создан для того, чтобы быть любимым мною, и я сама подарю тебе все радости любви.

Монроз пообещал мне все, что я хотела. Он любил: его наивная душа испытывала ту первозданную страсть, которая не оставляет места эгоизму и недоверию. Юноша не обратил внимания на то обстоятельство, что я не взяла на себя никаких обязательств по отношению к нему; стоя подле меня на коленях, он произнес тысячу клятв со страстным и одновременно нежным пылом.