– Молчи, кто-то идет! – сказала госпожа Лятюй, зоркий взгляд которой заметил пару, медленно приближавшуюся к входу в ресторанчик, где она восседала среди своих ваз с фруктами и бисквитами.
Мужчина был высок и худ, с потемневшим лицом и большими усами, и напоминал Дон-Кихота. Он был одет в длинный, застегнутый на все пуговицы сюртук, с ленточкой Почетного легиона. Шляпа, сдвинутая набок, и толстая трость, которой он размахивал на ходу, выдавали отставного военного.
Дама, к которой он относился с видимым почтением, полная, пышущая здоровьем, с открытым лицом и взглядом, была одета как богатая купчиха; за таковую и принял ее хозяин ресторанчика.
«Это какая-нибудь богатая торговка с улицы Сен-Дени, – подумал он, – наверное, обманывающая мужа с солдатом. Держу пари, что по счету будет платить она! – Он сделал гримасу, рассуждая сам с собой: – Женщины слишком наблюдательны и любопытны… я не дам им голубой кабинет; восьмой номер будет для них достаточно хорош!»
– Жюли, – громко позвал он одну из прислуг, – проводи господ в восьмой номер! Вам будет там прекрасно, – прибавил он, обращаясь к новым посетителям. – Что прикажете подать вам?
Они переглянулись с некоторым затруднением.
Хозяин иронически сказал про себя: «Они пришли сюда, видимо, вовсе не для того, чтобы обедать! Только пусть не воображают, что я отдаю мои салоны птичкам, живущим любовью и свежей водой! Они имеют оба такой глупый вид, что, кажется, я должен помочь им. А ведь они далеко не дети!»
И, приняв изящную и почтительную позу, с легким оттенком иронии, Лятюй обратился к своим посетителям:
– Не угодно ли вам для начала дюжину устриц? В виде закуски – колбасу и масло… у нас есть прекрасная розовая редиска. Затем, может быть, яичницу с почками? Не зажарить ли для вас кролика? У нас есть бифштексы, холодные цыплята.
– Дайте нам что хотите, черт возьми, но только не на улице! Ведите же нас куда-нибудь, тысяча бомб! – крикнул переодетый военный, размахивая своей тростью, что могло легко перейти в более энергичное воздействие на спину болтливого трактирщика.
Спутница дотронулась до его руки, чтобы успокоить его.
– Потерпи! – сказала она, а затем обратилась к хозяину: – А ты, дядюшка, покажи нам дорогу; дай нам что хочешь, а потом чем скорей ты уйдешь, тем больше доставишь нам удовольствия.
С этими словами толстая и добродушная дама очень фамильярно ударила слегка по животу дядюшку Лятюй.
Он с негодованием попятился назад и сказал с достоинством, меряя взглядом бесцеремонную посетительницу:
– Служанка Жюли подаст вам.
Сделав знак Жюли, он удалился к себе в кухню, бормоча: