О, милая дева, путь мой лежит
В темное царство зла.
О, славный мой рыцарь, путь твой тернист.
В дороге не встретишь покой.
О, славный мой рыцарь, прости мой каприз,
Возьми меня рыцарь с собой.
О, милая дева, промчатся года,
Забудешь меня и простишь.
За то, что тебя взять с собой не мог.
За то, что ушел я один.
О, славный мой рыцарь, я буду молить
И ночью и днем всех святых.
О том, чтобы легче дорога была.
О том, чтоб ты помнил меня.
О, милая дева, оставив тебя,
Богатств на полцарства теряю.
Но даже все царство готов я отдать
За эту дорогу без края.
О, славный мой рыцарь, я буду твоей,
Когда твое имя прославят.
И даже когда, терновый венец
Ты примешь, окончив свой путь.
– Браво, Настасья Филипповна!
Первым молча зааплодировал блистательный де Мор, затем к нему присоединились остальные. Кошель, между тем, сразу ощутимо потяжелел.
Первых равшанов встретили буквально через пять минут. Племя, или тейп, как его назвал гид, расположилось на лесной опушке. В центре вытоптанного круга висел над костром уже немного подкопченный мальчик с голубыми глазами, рядом, прикованный к кастрюле толстой железной цепью, сидел несчастный полосатый кот. Из расположенного неподалёку сарая доносилось истошное мычание коровы и довольный детский смех.
С котом происходило что-то неладное. Иногда его глаза загорались красным адским пламенем, он начинал лихорадочно оглядываться, и совершать непонятные ловяще-давяшие движения. Продолжалось это секунд пять-десять, после чего котейко восстанавливал свой нейтрально-кошачий вид.
Равшаны, водящие хоровод вокруг костра, были антрацитово-чёрного цвета. Время от времени они прекращали хоровод, вскидывали к небу бороды, и, на мотив американской кричалки «Кам он, солджер, он ё фит!», громко и слаженно орали:
За столом не будет грустно!
Дядя Фёдор - это вкусно!
Заметив посторонних, один из афроканнибалов подпрыгнул от неожиданности, прищурился, и, радостно-приветливо прокричал:
– Равшан?
Остальные тут же достали вилки и насторожились.
– Джамшут! - Не растерялся граф де Мор.
Аборигены деловито пособирали вещи, свистнули в сарай, и, организованным строем отправились восвояси. Отвязав мальчика, и, с некоторой опаской кота, мы приступили к знакомству.
– Дядя Фёдор! - Обаятельно улыбнулся слегка подкопченный мальчик.
– Кот Шрёдер, бывший Матроскин! - Важно представился кот, и, непонятно почему, с упрёком посмотрел на де Мора.
– Да ладно, Матро… Шрёдер, не сердись! Просто папе был нужен кот для опытов. Он известный учёный, профессор, не могли же мы отказать ему в такой малости! Тем более, что он физик-ядерщик, а не биолог-живодёр.