Некоторое время продолжают кружить - периферийным зрением отмечаю мелькающие силуэты, затем исчезают. Сразу же проходит чувство тревоги. Проверяю воду - не разлили ли в суматохе? Заливаем в радиатор, и, на первой передаче дальше. Дорога, впрочем, скоро улучшается.
Два раза проходят встречные колонны. Один раз военные строители - в кузовах КрАЗов наблюдаем сваи и бетонные блоки - тот мост, наверное, восстанавливать, один раз торговый караван из двух десятков «бычков».
На нас поглядывают с любопытством, но у виска не крутят. Разные бывают обстоятельства, что люди в одиночку ездят.
Возле заброшенного здания дорожного трактира замечаем старый оранжевый «москвич». Дверца багажника открыта, и, едва заметно колышется от ветра. Ох, неспроста он тут стоит. Вообще, не люблю такие места. Как правило, стоит человеку откуда уйти - там сразу же поселяется какая-нибудь гадость.
Остановиться, однако, надо. Закон дороги суров - хочешь, чтобы помогали тебе - помогай сам. Останавливаемся, не доезжая.
– Эй, есть кто живой?
В салоне происходит шевеление, и, на свет Божий появляется очаровательная маленькая девочка. На ней просторный сарафан, косынка, и лапти на босу ногу.
– Тьфу, чтоб тебя! - Плюётся Женька.
Девочка же замедленно отвешивает нам поклон.
– Проходите, люди добрые! Отведайте пирогов горячих с чаем.
Видя, что мы никак не реагируем, с той же медлительностью и таким же радостно-наивным тоном:
– С батюшкой мы ехали за сеном, да конь захворал. Помогите, люди добрые, телегу из леса вытащить!
Витя достаёт ПМ.
– Шлёпнуть, что ли гадину?
Толик вздыхает.
– Шлёпнешь эту - новая появится. А вот машину надо бы сжечь. Им она уже ни к чему…
Под «ними» понимаем наивных путешественников, остановившихся, чтобы помочь маленькой девочке.
Заманиха снова демонстрирует классический русский поясной поклон.
– Не поможете ли, люди добрые? Батюшка лес рубил, да топор на ногу уронил. Не найдётся ли у вас тряпицы какой?
Молча, навалившись плечами, толкаем «Москвича» к лесу. Проверяем бак - почти полон. Уже отъезжая, замечаем девочку, что, как ни в чём не бывало, лезет в салон горящего автомобиля, усаживается, и чинно сидит, глядя перед собой. Так и будет сидеть, выжидая следующую жертву - терпения ей не занимать. Женька ещё раз сплёвывает:
– Гадина!
Мы его понимаем. Как-то, сразу после очередного Выброса, появилась такая вот дрянь аккурат возле лагеря, где мы проходили практику по выживанию. Женька тогда, помнится, отошёл от ворот, чтобы поговорить со странным весёлым парнем в шёлковой косоворотке и ярко-красных сапогах, что добродушно улыбаясь, приглашал отведать пирогов с зайчатиной.