Подходя к окну, он едва мог разглядеть края своей — бывшей своей — башни-резиденции, которую заслонили массивные приводы корабля. Тупые крылья, казавшиеся короткими по сравнению с самим туловищем «Кровавого Потока», простирались, тем не менее, по всей ширине посадочной площадки.
«Кровавый Поток» был раза в полтора крупнее самого большого корабля, который могла бы принять площадка. Удивительно, каким образом звездолет вообще умудрился поместиться на ней. Длина его составляла сто метров, и Магнус знал, что расстояние между башней-резиденцией и административным корпусом — сто десять метров.
Он почувствовал невольное уважение к пилоту, который столь искусно посадил такого монстра. До окон двигателям оставалось каких-нибудь метра три.
Доминику пришлось подойти к самому окну, чтобы увидеть группу морских пехотинцев. На посадочной площадке их было около сотни — все в боевой выкладке и настолько основательно экипированы и вооружены, что могли бы, наверное, за пару дней опустошить весь Восточный Годвин. Пока Магнус смотрел, половина из них направилась к административному корпусу.
— Клаус, — снова позвал он, — хочешь поговорить со мной?
Морпехи начали небольшими группами проникать в административный корпус.
— Иона.
Доминик обернулся и увидел на голодисплее лицо Клауса. Вид на заднем плане изображения показался ему знакомым.
— Придержи своих морпехов. У меня есть к тебе предложение.
Клаус покачал головой.
— Никаких предложений, кроме безоговорочной капитуляции. — Он усмехнулся. — Ты не в той ситуации, чтобы позволить себе торговаться. Мы тебя засекли; ты в административном корпусе. Все выходы перекрыты. Мы возьмем тебя в любую минуту, как только пожелаем. Никаких переговоров.
— Ты не забыл, что мне удалось ускользнуть с «Кровавого Потока», на котором ты устроил для меня ловушку?
Клаус досадливо махнул рукой.
— Прекрати, Иона, ты никогда не был на борту «Кровавого Потока». Сдавайся, Доминик, и я дам тебе гарантию, что ты доживешь до суда над тобой.
Доминик упрямо мотнул головой.
— У меня есть кое-какие условия.
Клаус рассмеялся.
— Твоя самоуверенность просто смешна. Менее чем через минуту ты будешь взят под стражу, с условием или без оных.
— Ты всегда переоценивал себя.
— А ты всегда действовал с опасной опрометчивостью. Как думаешь, стал бы я толковать с тобой, не будь у меня хотя бы одной козырной карты на руках?
— Да что ты можешь сделать в твоем-то положении?
— Взорвать несколько ядерных боеголовок, размещенных на территории комплекса.
Клаус довольно долго молчал, прежде чем сказать:
— Ты блефуешь.