— Да я не о том, — продолжил Доминик. — Захват «ГАА» — это одно дело, но преследование служащих компании, а тем более единовременных контрактников, вроде тебя, совсем другое.
Тетсами, казалось, не слушала его.
— Мне давно следовало завязать со своей работой. Промышленный шпионаж — слишком опасный бизнес…
— Не думаю, чтобы паладины взяли тебя из-за твоей работы. Главное в том, на кого ты работала.
Магнус услышал, что служба внизу закончилась. Он выглянул из-за перил и увидел, что верующие-невольники в кандалах потянулись к выходу, конвоируемые паладинами, возвращаясь, видимо, в тюремные катакомбы. Через несколько минут в соборе осталась лишь «свободная» треть верующих.
Тетсами посмотрела на Доминика. До нее наконец дошло, что он ей сказал.
— Я что-то не врублюсь, куда ты клонишь.
— Думаю, это объясняет, почему с нами обошлись не так, как с другими «грешниками».
— Что ты имеешь в виду?
— Церковь наверняка тщательно готовит жертвы к каждому шоу. У них богатый выбор — по крайней мере пятьсот узников, а они выбрали нас, причем в тот же день, когда схватили. Они хотели показать нас в прямом эфире сегодня вечером.
Тишина, возникшая между ними, стала чуть ли не осязаемой.
— Идет охота за всем персоналом «Годвин Армз», — сказал, наконец, Магнус.
— А причем тут я? Я — вольная пташка…
— Оки разыскивают сотрудников «ГАА» по платежным ведомостям. Если ты заключила контракт с «ГАА», тебя тоже включили в список людей, подлежащих ликвидации.
Тетсами долго молчала, а когда заговорила, то в голосе ее сквозил неприкрытый страх.
— Черт побери, ты меня пугаешь.
Магнус и сам себя напугал. Он никогда не думал, что рядовые служащие «ГАА» могут стать мишенями. Кто-то из высшего эшелона — да, возможно. Постоянно враждующие между собой бакунинские корпорации нередко прибегали к услугам наемных убийц, чтобы убрать конкурента. Но преследовать простых сотрудников… в этом не было смысла. Даже если они, сотрудники эти, были лояльны предыдущему руководству…
Доминик решил никого не допускать в горную общину, прежде чем точно не выяснит, что происходит.
А это означало, что он должен залечь на дно. И неизвестно, на сколь долгий срок.
Проклятье.
Он продолжал смотреть вниз. Последний паладин вышел из высоких ворот храма; внутри осталась группа не скованных по рукам и ногам людей, находящихся здесь по своей воле.
— Но почему они это делают? — тихонько спросила Тетсами.
— Если бы я знал, то чувствовал бы себя лучше. Позади них послышались шаги.
Доминик резко обернулся и увидел метрах в десяти от себя, у входа на балкон, паладина в полной боевой выкладке. От неожиданности паладин на мгновение замер. Потом, опомнившись, завопил что-то в шлемофон и начал вытаскивать из кобуры оружие.