Полунин решил убрать ее в «бардачок» своей «БМВ». И, когда Владимир стал класть туда игрушку, он застыл от удивления – в «бардачке» лежал объемистый пакет! Тот самый, что отдал ему Веселовский во время их первой встречи после возвращения Полунина из круиза. Увидев это, Владимир расхохотался.
– Ты что, Иваныч? – провожавший его Болдин нагнулся и удивленно заглянул в салон. – С тобой все в порядке?
– Еще как! – ответил Полунин и сунул под нос Славке пакет с акциями. – Значит, все-таки лоханулись мои поджигатели?! Ну что же. Будет чем их удивить в свое время. Сохрани это пока у себя!
Больше Владимира в городе ничего не задерживало. Уезжал он рано утром, когда еще было темно. С Антоном и Светланой Полунин попрощался еще вчера вечером, и сегодня в Москву его отправляли только Болдин и Шакирыч.
– Вы моим позванивайте, – проговорил он, прощаясь, и сам не заметил, что назвал Антона с няней «моими». Так же, как раньше называл сына и Анну. – Только сами не показывайтесь. Если вдруг Антона начнут искать, то следить в первую очередь за вами будут.
– Не учи, не маленькие, – пробасил Шакирыч и обнял Владимира. – Помни, тебя тут ждут!
* * *
Всю дорогу до Москвы Полунин раздумывал над тем, как часто судьба преподносит ему сюрпризы. Владимир не мог с уверенностью сказать, знал или нет Томашевский о его дружбе с Либерзоном. Если знал, то получалось, что заклятый враг Владимира намеренно разорял Изю, рассчитывая втянуть Полунина в войну. И так или иначе, но своего он добился.
Неожиданно для самого Полунина два дела переплелись в одно. Он ничуть не сомневался в том, что и к покушению на него, и к поджогу его квартиры Томашевский руку приложил. Доказательств этого у Владимира не было никаких, но ему они были и не нужны. Сейчас, кроме Томашевского, смерти Полунина желать не мог бы никто.
Владимир теперь хорошо представлял, как Томашевский организовал аферу против Либерзона. Сначала он нашел привлекательного в финансовом плане человека, видимо, используя свои связи в преступном мире. Затем договорился с исполнителем своих замыслов – Бережным, а уж затем пристроил на «Нефтьоргсинтез» своего человека. Все остальное было делом техники.
Теперь Полунин знал, что есть только один способ спасти Изю от незаслуженного наказания, и сделать это мог только он. Владимиру следовало, используя свои связи в преступном мире Москвы, раздобыть на Томашевского компромат и заставить его отдать Бережного, чтобы спасти свою шкуру.
Владимир ничуть не сомневался в том, что Томашевский в деле с Либерзоном хорошо подстраховался, и у Бережного, пожелай он дать показания против своего босса, не найдется улик против него. Поэтому Полунин и рассчитывал, что, надавив на Томашевского, легко решит проблемы Либерзона. Оставалось только поговорить с Мироном и, напомнив ему о долге перед Полуниным за спасение своего сына, убедить его раздобыть по своим каналам материалы на Томашевского.