— Ты не дочь Дэффида? — переспросил он.
— Дочь, сэр! — отрапортовала рыжая. Еще и каблуками щелкнула, чем показала, что на ней тоже сапоги, — и, кстати, извольте при обращении ко мне использовать титулование «леди». Сэр.
Цирк этот тянулся уже дня три. Родня полагала, что Немайн так сердится на судьбу. Сама себе напророчила — не минула её доля Бранвен. Храпунья — и изумительная повариха, три года, как сменившая мать в шефстве над кухней, Гвен ухитрилась простудиться. Июльская жара в сочетании с вишневой водичкой с ледника привели к закономерной ангине, Глэдис превратилась в сиделку, а Кейр еще за неделю до того успел отпроситься в помощь своему клану, и жену прихватил. Нанять работников перед ярмаркой — ненаучная фантастика. Своих разодолжили. Одна Эйра со всей работой управиться не могла, Эйлет, как выяснилось, нельзя было на лучный выстрел подпускать к готовке… Бегать с тарелками могла и Сиан, за шеф-повара решил поработать сам Дэффид, не посмевший бросить кухонную команду без присмотра члена семьи — так что Немайн досталась стойка. Наливать пиво — работа нехитрая, до барменских трюков позднейших времен было ещё далеко, так что однорукая сида вполне справлялась с работой.
На деле — Клирик восстанавливал вкус к жизни, развлекался, а заодно упрачивал свой статус в качестве дочери Дэффида. Который отнюдь не легко решился на такую наглость. Еще в первый же день, явившись просвещать сиду в клановых делах, хозяин заезжего дома выгнал из её комнаты запозднившихся посетителей, плотно притворил дверь и тяжело осел на стул всей тушей. Как стул выдержал — непонятно. Впрочем, его наверняка делали в расчёте на дурное настроение хозяина.
— Я мог тебя вытащить и без удочерения, — признался он, — Воззвал бы к законам гостеприимства — никто б и не пикнул, а король меньше всех — всё-таки он ирландец, для них это свято. Но — ты ведь не шутила, когда говорила, что не чужая в этом доме? По-другому у нас в клан не входят. Сердишься на меня?
По правде-то говоря — Клирик сердился. Исключительно за таскание за ухо. Понимал — Дэффид должен был чётко зафиксировать ситуацию. Даже подыграл. Но всё равно зло брало. Ещё и оттого, что прямо назвать причину недовольства после этого самого подыгрыша получалось неловко. А врать не хотелось. Клирик вообще придерживался мнения, что честность — лучшая политика. Потому приходилось молчать и искать нужные слова для нужной правды. И наблюдать, как Дэффид на глазах мрачнеет.
— Опасаюсь, — наконец сказала Немайн, — что ко мне действительно начнут относиться как к младшей, причём вечно младшей. Через годик Сиан меня перерастёт. И что тогда? Смею напомнить, что я взрослая воительница с тяжёлым характером. Родня из меня ещё та. С другой стороны, раз я решила жить жизнью человека, а преосвященный Теодор убедил меня, что это должна быть жизнь мирянки… Я попробую прижиться в твоей семье, Дэффид. Но постарайся не вынуждать меня к напоминанию, кто я. Иначе, боюсь, всё прахом пойдёт.