Тут заговорил Уорд. Голос его в этом море растущего напряжения звучал совершенно спокойно, словно Кеннет Тернер не нанес ему только что ужаснейшего оскорбления.
– Все в порядке, Абнер. Пусть скажет.
С трудом оторвав взор от ядовитого взгляда Кеннета, Морган посмотрела на Уорда. Глаза его смотрели спокойно и безучастно, и это помогло ей справиться с возбуждением и ответить джентльмену с фальшивым хладнокровием:
– Мистер Тернер ошибается. Это ребенок мистера Монтгомери, а не моего му… не Ричарда.
– Вы уверены в этом, мэм? – уточнил прокурор. – По имеющимся у нас данным, ребенок родился приблизительно через девять месяцев после смерти мистера Тернера.
Сколько еще раз она должна будет это объяснять? Неужели мужчины считают всех женщин недоумками?
– Сэр, вы хотите, чтобы я подробно объяснила вам, в чем заключаются тонкости и сложности женского организма?
В глазах прокурора что-то мелькнуло, на мгновение в них заблестели смешинки.
– Нет, мэм, думаю, мы можем положиться на ваше слово. Так, с этим покончено, теперь давайте обсудим новые подробности. Доктор Барлоу?
– Не так быстро, – сказал вдруг мужчина, сидевший рядом с Кеннетом. – Мой клиент говорит совершенно правильно. Миссис Монтгомери было должным образом предъявлено обвинение. В высшей степени неуместно проводить подобное заседание, в то время как наша правовая система предполагает, что миссис Монтгомери должна предстать перед судом – с судьей и жюри присяжных, которые и определят степень ее вины.
Прокурор нахмурился:
– И вы, мистер Картер, готовы пустить на ветер деньги налогоплательщиков ради судебного заседания, в котором нет необходимости?
– Разве правосудие – это напрасная трата денег?
– Никому не помешает, если мы выслушаем доктора Барлоу.
– Да что нового он может нам сказать?
– Он был, – твердо произнес мистер Смит, – лечащим врачом Тернера. Доктор Барлоу, будьте так любезны, изложите нам информацию, которую вы сообщили мистеру Монтгомери.
Мужчина, сидевший в центре, заговорил в густые седеющие усы. Он был высок, худощав и выглядел смутно знакомым. Морган вспомнила, что раза два видела его в доме Ричарда, но их никогда не представляли друг другу.
– Разумеется. Мистер Монтгомери связался со мною телеграммой две недели назад и запросил информацию о состоянии здоровья мистера Тернера. Поскольку мой пациент уже мертв, я ничего не нарушу, сообщив, что здоровье у него было очень плохое. В течение последних пяти лет он обращался ко мне за помощью по поводу сильнейших сердцебиений. Я прописал ему несколько лекарств и предупредил, что если он хочет дожить до преклонных лет, то должен соблюдать строжайшие ограничения в отношении физических нагрузок, придерживаться полового воздержания и здорового образа жизни. Он игнорировал мои предписания.