– Он завещал все свое состояние детям.
Капитан с отвращением поморщился:
– И ничего не оставил вдове? Такое трудно переварить.
– У него было шестеро детей, все взрослые. Они: считали, что это его женитьбу на мне трудно… трудно… – «Переварить» – слишком вульгарное слово, чтобы произносить его. Но Монтгомери сам сказал вульгарность, значит, не будет упрекать ее. – Переварить, особенно когда показалось, что я… – Морган замолчала.
Уорд вскинул бровь.
– Продолжай.
– Ну, когда показалось, что я подарю ему еще одного.
Вторая бровь тоже поползла наверх.
– Ребенка?
– Ничего не получилось.
Его глаза внезапно смягчились. Уорд вытянулся на кровати рядом с ней, подпер голову рукой и посмотрел на Морган сверху вниз.
– Мне очень жаль. – В его суровом голосе слышалось искреннее сочувствие, напомнившее Морган о его теплом к ней отношении после смерти Барта. – И даже тогда, когда ты ожидала ребенка, старик все равно не изменил завещание? А попросить ты не догадалась?
– Я… я об этом как-то не подумала. Мне казалось, что он себя прекрасно чувствует, а выкидыш у меня случился очень рано.
– Ты болела? – спросил капитан, нахмурившись. – Ты очень сильно похудела с тех пор, как мы виделись в последний раз.
– Да, сэр. У меня… у меня было два выкидыша. – Опять вранье; выкидыш был только один, от Уэдерли, но не получившийся ребенок от Тернера мог сойти за второго. Кроме того, это наверняка добавит сочувствия, в чем Морган сейчас отчаянно нуждалась.
– И все-таки ему следовало бы подумать, что ты можешь родить ребенка…
– Кажется… кажется, не могу. Ребенка Барта я тоже потеряла.
Глаза Уорда расширились.
– Когда? Господи, уж не на корабле ли? – Морган кивнула, и он рявкнул: – Почему он мне не сообщил?
Морган недоверчиво рассмеялась.
– Это не такое дело, чтобы женщине хотелось о нем рассказывать. Да и случилось это уже после смерти Барта.
Такие теплые карие глаза… Капитан все еще смотрел на нее и Морган словно видела, как в его мозгу мелькают мысли.
– И что, Уэдерли не оставил тебе вообще ничего?
Несколько драгоценных безделушек, которые пришлось продать, чтобы купить себе траурное платье. Через два месяца стало совершенно ясно, что родственники Чарльза скорее вышвырнут ее на улицу, чем поделятся деньгами; впрочем, это и неудивительно, поскольку своим поведением она вызвала у них полное отвращение. Поэтому пришлось искать нового мужа, и на этот раз она сделала по-настоящему опасный выбор.
– Ничего.
– А как же ты добралась до Бостона? И зачем ты приехала в Бостон?
После чуть не целого дня практики ложь соскользнула с языка, как растаявшее масло.