«Отличная работа», — одобрил меня внутренний голос.
Сонька тем временем отодвинула от себя тарелку, улыбнулась нам на прощание ангельской улыбкой и была такова.
А я сидела, ковырялась ложкой в мюслях и озабоченно хмурилась.
Ибо ну не походила маменька на вчерашнюю неадекватную дамочку. И вообще — меня очень мучил сам факт, что я родную мать веду на прием к психиатру. Звучало это так, словно я ее уже в сумасшедший дом сдаю.
«У шизофреников это, говорят, периодами, — вздохнул голос. — И вчера было обострение. Так что провериться все равно надо».
Я вздохнула и скрепя сердце согласилась.
По дороге в больницу мать лезла под руку к Дэну и изо всех сил советовала ему, как вести машину.
— Что машину трясет так? — поджимала она губы. — Не дрова везешь!
Я внутренне ахала — новенький Крайслер футуристического дизайна двигался настолько плавно, что можно было на сиденье ставить стакан с водой и ехать, не расплескав по дороге ни капли.
— Да, Ольга Алексеевна, понял, — соглашался Дэн на ее нелепые претензии, внимательно следя за дорогой.
— И чего так быстро едешь? — снова приставала она. — Угробить нас хочешь?
— Никоим образом, — учтиво говорил ей Дэн и сбрасывал скорость с шестидесяти километров до пятидесяти.
Поерзав, мать молчала до тех пор, пока не придумала снова, к чему бы придраться:
— Вот, буржуи, такие деньжищи в машины вкладывают, а детям в детдомах есть нечего. Не по христиански это. А, Денис Евгеньевич?
И при этом она красноречиво осматривала салон Крайслера.
— Мать, — печально произнесла я. — Ты меня кажись замуж не так давно все мечтала выдать?
— А что? — настороженно отозвалась она.
— Так не лезь тогда будущему зятю под шкуру, хотя бы до тех пор, пока он на мне не женится! — укоряюще воскликнула я.
— Ну вот еще! — недовольно отозвалась она. — А что я такого сказала?
— Я с тобой помру старой девой, — раздельно сказала я. — Понимаешь ты хоть это?
Мать налилась краской, яростно на меня посмотрела, но тут вмешался Дэн.
Пряча ухмылку, он сказал:
— Ольга Алексеевна, на самом деле давно хочу вас поблагодарить.
— За что? — растерялась она.
— За то, что дочку воспитали именно такой, какая она есть, — серьезно сказал Дэн.
— А какой меня воспитали? — живо заинтересовалась я.
— Ты искренняя…
— … что признак неумности, — буркнула мать.
— Добрая…
— Ага, простота — хуже воровства.
— … и очень обаятельная, — закончил Дэн.
— Приехали, — железным тоном громко сказала я, заглушая комментарии маменьки по этому поводу.
Та недовольно на меня уставилась, но все же вылезла из машины без скандалов.
Я переглянулась с Дэном, и он, все поняв, пошел к крыльцу клиники, а я повернулась к матери.