Ювелир нахмурил брови, помолчал с минуту и наконец расплылся в улыбке.
— Договорились, миледи! — сказал он и, обернувшись к лорду Кембриджу, добавил: — Ваша кузина умеет и торговаться, и доказать свою правоту.
— И еще как умеет! — не без гордости признал Том.
— А как мы будем искать нашего доверенного представителя? — поинтересовалась Розамунда, когда они с Томом снова оказались в лодке на реке.
— Я думаю, всему свое время, — задумчиво проговорил лорд Кембридж. — Возможно, нам вообще не стоит искать его в этот визит в Лондон. Что-то мне подсказывает, что с этим нужно подождать.
— Твоя интуиция никогда тебя не подводила, — заметила Розамунда. — Подождем.
На следующий день королевский двор покинул Вестминстерский дворец и Лондон. Королю не терпелось насладиться летней охотой в обширном парке Виндзора. Розамунда, Том и Филиппа ехали верхом в королевской свите, а Люси и камердинер Тома путешествовали в повозке, нагруженной их багажом и затерявшейся в длинном обозе, в котором передвигался и отряд охранников из Клевенз-Карна. Филиппа предпочла общество своей новой подруги Сесилии и Фицхью, а Том с Розамундой ехали в компании графа и графини Ренфри.
Граф был рослым мужчиной с серыми глазами и волосами песочного цвета. Его жена — миниатюрная темноволосая леди с выразительными голубыми глазами — сидела рядом с ним.
— Я помню вашего последнего мужа, сэра Оуэна, — говорил Нед Розамунде, развлекая ее беседой в пути. — Он был достойным человеком и преданным слугой Генриха Тюдора. В моих жилах, так же как и у него, течет валлийская кровь.
— Оуэн почти не помнил того места, где родился, милорд. Уже в шесть лет он стал пажом при английском дворе, — пояснила Розамунда.
— Вот и мы с женой стали гораздо больше времени проводить при дворе, чем на родных пустошах, — с грустью признался граф. — Нашему сыну и его жене придется учиться на собственном опыте, как управлять поместьем. Все равно в один прекрасный день оно достанется им. Том говорил мне, что у вас есть обширное владение на севере, мадам.
— Да, Фрайарсгейт, — подтвердила Розамунда. — Моих родителей и брата не стало, когда мне было три года. Тогда я и унаследовала Фрайарсгейт. Филиппа наследует его после меня. У нас есть земля, большое стадо коров и множество овец, милорд. Недавно мы с Томом затеяли новое предприятие. Хотим поставлять в Европу тонкое шерстяное сукно, которое производят в Фрайарсгейте. Мы строим собственный корабль, чтобы перевозить груз в надлежащих условиях.
— И ваша дочь унаследует это все от вас, — заключил граф.