Отчаянный, слишком большой, чтобы потихоньку красться за ним, попросту улетел вперед и подождал Лоуренса на первой лужайке по пути его следования. Лоуренс думал, что ему хочется побыть одному, но, оказавшись в кольце дракона, он с радостью приник к теплому боку, где гудел барабан сердца и мерно шелестело дыхание. Гнев прошел, но Лоуренс чувствовал себя несчастным оттого, что не мог вызвать Ренкина на дуэль.
— Не знаю, почему Левитас это терпит, — сказал Отчаянный. — Он хоть и маленький, но Ренкин намного меньше.
— А почему терпишь ты, когда я прошу тебя надеть сбрую или выполнить какой-то опасный маневр? Это его долг, он так привык. С самого выхода из яйца его приучали к повиновению и всегда обращались с ним так, как теперь. Ему, вероятно, даже в голову не приходит, что можно и по-другому.
— Но он же видит тебя и других капитанов. Ни с кем из нас так плохо не обращаются. — Отчаянный задумчиво вонзил в землю когти. — Я слушаюсь тебя не по привычке и не потому, что не умею думать самостоятельно, а потому, что ты достоин моего послушания. Ты всегда ко мне добр и не стал бы просить о чем-то опасном и неприятном просто так, без причины.
— Без причины, конечно, нет, но служба у нас с тобой трудная и порой обрекает нас на суровые испытания. — Лоуренс помедлил и мягко добавил: — Я давно собирался поговорить с тобой вот о чем. Обещай мне больше не ставить мою жизнь выше жизни других. Ты ведь понимаешь, что Викториатус для Корпуса неизмеримо важнее, чем я, и о его экипаже тоже не мешало бы вспомнить. Нельзя было рисковать ими, чтобы спасти меня.
Отчаянный охватил его еще более тесным кольцом.
— Нет, Лоуренс, этого я обещать не могу. Извини, но я не хочу тебе лгать. Я просто не мог допустить, чтобы ты упал. Ты, возможно, ценишь их жизни выше своей, а я нет. Для меня ты дороже всех. Тут я тебя слушать не стану. Ты говоришь «долг», но для меня это понятие не очень-то много значит — особенно теперь, когда я начал кое-что понимать.
Лоуренс не знал, что на это ответить. Его трогало, что Отчаянный так дорожит им, но своевольное отношение дракона к приказам вселяло тревогу. При всем доверии к его здравому смыслу Лоуренс в который раз чувствовал, что недостаточно старательно учил его дисциплине и долгу.
— Жаль, что я не могу объяснить тебе это как следует, — сказал он уныло. — Может быть, мне удастся подобрать для тебя нужные книги.
— Попробуй. — Отчаянный впервые выразил сомнение относительно книжной премудрости. — Только вряд ли что-то заставит меня думать иначе. Я, конечно, постараюсь, чтобы таких случаев больше не было. Я очень боялся, что не сумею тебя поймать.