Он хорошо подготовился к новой встрече с капитаном Харкорт, но та как будто сторонилась его. Лоуренс видел ее только на расстоянии, хотя Отчаянный скоро должен был войти в отряд ее Лили. Однажды, выйдя к завтраку, он застал ее за столом и, чтобы завязать беседу, спросил, откуда у дракона такое имя — быть может, это уменьшительное, наподобие Волли? Она снова вспыхнула до корней волос и надменно произнесла:
— Мне оно нравится, а вот вы как умудрились так назвать своего?
— Честно говоря, я не имел ни малейшего понятия, какие имена обычно дают драконам, и время не позволяло мне навести справки. — Лоуренс понимал, что совершил оплошность: никто до сих пор его об этом не спрашивал, и он догадывался, что затронул какое-то больное место. — Я назвал его в честь корабля. Первый «Отчаянный» был отбит у французов, а нынешний — это трехпалубник с девяносто восемью пушками, один из лучших наших линкоров.
После его признания Харкорт несколько отошла и сменила гнев на милость.
— Что ж, откровенность за откровенность. У меня все вышло очень похоже. Лили ожидалась лет через пять, и я еще даже не начинала подыскивать имя. Когда скорлупа вдруг сделалась твердой, меня разбудили среди ночи в Эдинбургском запаснике, посадили на винчестера, и я едва успела в бани к ее появлению. Предложение дать ей имя застало меня врасплох, и я не смогла придумать ничего лучшего.
— Это очень милое имя и прекрасно подходит ей, Кэтрин, — заметил Ренкин, присоединяясь к ним за столом. — Доброе утро, Лоуренс. Вы еще не читали газет? Лорд Пью наконец-то сподобился выдать дочь замуж, а у Ферролда, похоже, с финансами хуже некуда. — Упоминание о людях, которых Харкорт не знала, сразу же исключило ее из участия в разговоре. Лоуренс хотел сменить тему, но та, извинившись, вышла из-за стола, и он лишился возможности продолжить знакомство.
Несколько оставшихся до путешествия дней прошли быстро. Тренер в основном пока проверял, на что способен Отчаянный, и прикидывал, как лучше ввести их с Максимусом в возглавляемый Лили отряд. Селеритас заставлял их проделывать бесконечные круги над долиной-полигоном. Иногда он ограничивал взмахи, иногда требовал показать предельную скорость и всегда добивался, чтобы оба дракона работали в одном ритме. Одно памятное утро Лоуренс от начала до конца провисел вверх ногами. В итоге у него началось головокружение и лицо налилось кровью. Беркли, более грузный, тяжело отдувался, слезая с Максимуса. Лоуренс поспешил ему на помощь и вернул Беркли на землю.
Максимус взволнованно рокотал, кружа над своим капитаном.