— Я завтра утром уезжаю.
— Куда на этот раз?
— Не знаю, — я неопределенно пожала плечами. — Как получится. Может быть, на несколько дней заскочу домой. А потом путешествовать, вновь на разбитые дороги. Есть еще достаточно много мест, где мне нужно побывать и куда просто хочется приехать.
— Странствия и путешествия… — задумчиво проговорил Мьоллен, крутя в тонких и длинных пальцах изящную серебряную ложечку. — А когда ты будешь жить? Нормальной жизнью, я имею в виду.
— А я живу, — я внимательно посмотрела на него. — И та жизнь, которой я живу сейчас — единственная нормальная для меня. Мне очень трудно представить себя чьей-то женой или матерью, долго живущей на одном месте. Степенной, присматривающей за слугами, посещающей пафосные приемы и балы. Нет, это не для меня. И никогда не будет для меня. Я дитя свободы, и тебе ли этого не понимать.
— Но ты же не сможешь скитаться вечно, — резонно заметил мужчина. — Когда-нибудь возраст все-таки возьмет свое, и ты уже не сможешь, как в молодости, странствовать.
— Ты кое-что забываешь, — я взглянула ему прямо в необычные, немного нереальные, но очень красивые глаза, и продолжила, — я не человек, а ты судишь меня их мерками. Да и наш род тоже… не совсем человеческий, хотя Серебряных Детей в нем и не было. Мы живем раза в полтора дольше обычных людей и очень поздно стареем, так что к тому времени, когда на дороги меня не пустит здоровье, я вполне успею обойти весь мир.
— И неужели тебе действительно нравится такая жизнь?
— Тебе ведь она тоже нравится, так зачем спрашивать?
— Я просто в жизни не встречал женщины или девушки, которая так страстно мечтала бы о странствиях.
— Значит, ты не искал. А насчет того, нравится ли… иногда я ругаю себя за то, что до сих пор не завела семью, но в странствиях я свободна. И я люблю это ощущение. К тому же… путешествуя, я по-новому познаю этот мир.
Я замолчала, слушая пение Алвиэля, и откинулась на резную спинку стула. В голове крутились так и не высказанные вслух мысли. Конечно, все мои аргументы правдивы, но есть еще один, который, словно козырь, бьет все остальные. Ни один мужчина, заинтересованный в продолжение рода, никогда по своей воле не захочет связать свою жизнь с Серебряным Ребенком.
— Куда все-таки хочешь направиться сначала? — голос Мьоллена звучал равнодушно, но я заметила искорки заинтересованность в зелено-золотых глазах. И почему-то к ним примешивалось легкое беспокойство. Неужели за меня?
Ощущение исчезло, как только я встряхнула головой. Убрала со лба выбившуюся прядь и неторопливо поднялась, так и не ответив. Алед встал следом за мной.