Я нервно сглотнула. Марширующие по внутренним органам тарантулы представлялись всё красочней и ярче.
— Что со мной теперь будет? — выдавила я, впрочем, догадываясь об ответе, но отказываясь его принимать.
— Как я уже говорил, бактерии размножаются на стенках сосудов. Это происходит достаточно медленно. Они могут двигаться к сердцу разными путями, потому как процесс не зависит от направления потока крови. Максимальный срок примерно соответствует четырём месяцам.
— Значит… — я мысленно отсчитала предложенный срок, — где-то в конце лета… я умру?
Врач сочувственно кивнул.
— Но вообще это с вами может произойти в любой момент, — мягко поправил меня он и совершенно не к месту добавил. — Извините, это вина нашей лаборатории.
Последнюю фразу я расценила как оскорбление, но, обладая от природы характером весьма сдержанным, ещё нашла в себе силы процедить сквозь зубы:
— Но вы ведь будете продолжать работу над этой мерзостью? Я могу на что-то надеяться?
Руководитель почти незаметно поморщился, в его глазах промелькнула мысль, как бы поскорей меня отсюда выпроводить.
— Финансирование проекта приостановлено минимум до конца года. Ничем не могу помочь. И не пытайтесь обращаться в частные клиники и центры, только зря потратите время и деньги: наши разработки в этой области стоят на верхней ступени, в других организациях не смогут даже обнаружить бактерии. Мне жаль. Если произойдут какие-либо изменения, вам сообщат.
Мне ясно дали понять, что разговор окончен, но я не собиралась уходить, не поставив финальную точку. Я медленно встала, с трудом переборов желание дать врачу в глаз или в зубы, взяла со стола стопку каких-то бумаг, прежде чем прозвучали какие-либо возражения, разорвала её пополам и картинно подбросила в воздух. Руководитель лаборатории открыл рот, ошалело пытаясь проследить глазами за падением каждой бумажки, а когда вновь обрёл дар речи, то мог высказать претензии разве что возмущённо вибрирующей после моего хлопка двери…
Неторопливые размышления перешли в череду сумбурных снов, в которых фигурировали белые подвалы и красные врачи с рогами и копытами… Пробуждение тоже не способствовало достижению душевного равновесия: будильником послужил грохот ударившейся об стену двери. Я резко вскочила на ноги, раньше, чем успела открыть глаза, но оказалась почему-то не на полу, а на постели, получив возможность осмотреть диспозицию с высоты. В комнату вломилось пять человек в полном вооружении, и судя по шуму, доносящемуся из коридора, там поджидал резерв. Я сонно хлопала глазами, пытаясь сообразить, почему в меня тычут всякими колюще-режущими приспособлениями.