— Должен согласиться с вами, мадам, как бы мне ни было это неприятно, — он всем видом демонстрировал плохо скрываемое раздражение. — Но дело прежде всего, и тут личная неприязнь может лишь помешать… Итак, какие гарантии вашей лояльности вы можете предоставить?
— Моё честное слово.
— Немного.
— Морган не дал бы вам и этого, — с напускным сожалением, под которым скрывалась едва заметная язвительная нотка, ответила Галка. — Вернее, дал бы, чтобы вскорости взять обратно: мы имели сомнительное удовольствие лично столкнуться с этим явлением. Я же, несмотря ни на что, ещё сохраняю некие наивные представления о слове чести.
— Морган мёртв, мадам — не без вашего деятельного участия в его судьбе, — съязвил де Шаверни. После чего хмуро воззрился на двух губернаторов, сожалеющих, что не могут как следует отделать этого…гостя. — Что скажете, господа? Следует ли мне полагаться на честное слово пиратов?
— Это лучшее, что вы сможете здесь найти, — не без мстительных интонаций заметил де Баас.
— Принимая из рук его величества этот чин, я не думал, что здесь дела идут настолько плохо, — теперь язвительная фразочка де Шаверни досталась губернатору Антильских островов.
— Тем не менее, вам придётся с этим смириться, — добавил д'Ожерон. — Можете мне поверить, я не раз имел возможность убедиться в надёжности мадам Спарроу и её людей. Дисциплина в её эскадре сделала бы честь и регулярным войскам.
— О, да. К примеру, коллегиальное обсуждение военной операции — ярчайший пример соблюдения армейской дисциплины и субординации, — едко проговорил де Шаверни.
— Простите, сударь, а чем мы с вами сейчас занимаемся? — не без иронии спросил губернатор Тортуги и Сен-Доменга. — Разве не коллегиальным обсуждением будущей военной операции?
— Я, слава Богу, ещё не сошёл с ума, чтобы выносить это обсуждение на палубу флагмана.
— Значит, вы попросту не доверяете своим людям, — пожала плечами Галка.
— Доверие и подчинение — разные вещи, мадам. Я предпочитаю второе, — жёстко ответствовал де Шаверни, откинувшись на спинку изящного резного стула. — Меньше шансов нарваться на предательство. А дисциплину в своей эскадре я довёл до такого совершенства, что любой из моих матросов и офицеров выполнит любой мой приказ. Даже если бы я приказал им съесть собственные шляпы на ужин.
"Маразм, — подумала Галка. — Он бы ещё приказывал им надевать сапоги на свежую голову и копать от себя до следующего дуба".
— Тогда вам можно посочувствовать, — она позволила себе более явную и недобрую иронию. — Теперь я понимаю, почему у вас нет доверия к собственной команде.