Путешественники?.. И до чего же красивые! Мне редко встречались настолько красивые мужчины, — невольно подумала, сразу же пытаясь припомнить, а какие, собственно, мужчины встречались?
Вспомнить не удавалось ничего.
— Кто ты, девушка? — Спросил тот, что стоял на полшага впереди, с русой бородкой.
Обхватив колени, я пребывала в тоске и смятении. На душе препакостно, снаружи, впрочем, не лучше. Неудобная одежда натирала тело в самых немыслимых местах, мелкие мошки, объявившиеся ближе к вечеру, доставали писком, да еще эти два… спасителя…
Какие они все же высокие! Я едва доставала макушкой обоим до плеча. И еще подметила странность — присутствие рядом больших существ не вызывало того протеста, что вызывала, к примеру, одежда. Отсюда рискнула сделать некоторые выводы: где бы ни жила раньше, никогда не носила такой одежды, и всегда была не самой рослой среди своих. Что ж, хоть какая-то возможность самоопределения.
Ни на один их вопрос я не смогла ответить, да и на свой собственный — тоже. Невозможность вспомнить ничего до момента пробуждения сводила на нет все попытки сосредоточиться. Ведь жить я начала много раньше нынешнего утра, отражение в луже подсказывало, что лет двадцать — тридцать за плечами имелось. Собственная внешность не вызывала отчужденности, значит, именно так и выглядела все предыдущие годы. Седина в коротко обрезанных волосах тоже говорила о многом. Только вот о чем точно?
Они задавали вопросы, а я вслушивалась в звучание слов. Вот произнесли — эльф. И я поняла, что знаю что-то про эльфов, только вспомнить не могу, но нечто весьма занимательное, «гномы» — то же самое. «Серые люди» — и ничего не отозвалось. И так со многими понятиями. Редкие были знакомы точно, некоторые вызывали ощущение тревоги, какие-то не будили ничего.
«А может, мне все лишь снится? — Подумалось вдруг с надеждой. — И лес, и двое мужчин. Вот проснусь, и все пройдет».
«Не пройдет,» - сказал тот, внутри. - «И не надейся, не пройдет, потому как не сон мутный серый день. Не сон тела. Если только сон разума».
— Подвигайся ближе к огню. — Окликнул тот, что потемнее. Росни.
Исподлобья покосившись, осталась сидеть, где была. Если с утра еще могла как-то реагировать на окружающее, то сейчас все реакции сводились к основной — панике. Еще немного, и начнут стучать зубы. Происходящее наполнялось настолько ирреальным подтекстом, что голова шла кругом в прямом смысле. От непонимания. Смятения перед этим самым непониманием.
Я точно знала, что не должна быть здесь, не должна сидеть на мху в кошмарном лесу, в обществе бородатых красавцев, одетая, словно кукла. Стоп! Кто такая «кукла»? — тут же дернулась, внутренне собираясь в комок, вырывая из темных глубин отмершей памяти соответственный образ. Маленькая неживая пародия на человечка покувыркалась перед мысленным взором, насмешливо дразнясь языком, канула в небытие. Ничего.