Глаза Ульрика подозрительно сощурились.
– Когда я спрашивал, не в тягости ли вы, то с большим жаром вы отвергли мое предположение. Так вы ждете ребенка или нет?
– Я пока не уверена, милорд, но в любом случае яд причинил страдания только телу, вынашивающему плод.
– Тогда вы непременно должны остаться в этой комнате.
– Нет, милорд, я вполне хорошо проведу ночь в зале, как прежде. Тетя Агнес ляжет спать со мной на одной постели и станет ухаживать за мной. Я не собираюсь купаться в роскоши за счет моего народа.
Ульрик поднял глаза к потолку, расписанному золотом художником из Италии. Роспись гармонировала с рисунками на стенах. Только зал и комната хозяина были украшены столь изысканно, причем за его собственный счет. Королевские деньги были истрачены на сооружение укреплений, чтобы эти строптивые люди, уэльсцы, разгневанная представительница которых стояла сейчас перед ним, помнили о подчинении Англии. Однако он не собирался опускаться до защиты самого себя в собственном замке, полученном вполне заслуженно, если уж ни за какие прочие подвиги, то хотя бы за терпение, проявленное в трудном деле быть мужем леди Бронуин Карадокской!
– Боже, вы невыносимы! – он отступил, галантно кланяясь и разводя руками. – В любом случае, миледи, я знаю, спать вы ляжете, где захотите, хотя вам прекрасно известно, что общество рыцарей не очень подходит вашей нежной и ранимой женской натуре.
– Если выбирать, с кем спать, с вами или со свиньей, я выбрала бы свинью, сэр!
– Однако за последние несколько ночей я не слышал жалоб!
Бронуин встала на верхнюю ступеньку лестницы, ведущей вниз.
– Я находилась под одурманивающим воздействием отвара, который вы считали столь благотворным для моего здоровья! Но отныне я буду всегда настороже!
Ульрик буквально дрожал, ухватившись за ручку недавно поставленной дубовой двери. Проклятье, оба они должны почему-то плясать под мелодию безразличия, которая, как он подозревал, была фальшивой, исходя из медовых уст, с готовностью принимавших его поцелуи, когда исчезала, под действием ли дурманящих трав или по другой причине, настороженность. Если он не сможет усмирить бешеный нрав жены лаской, то, во имя неба, придется как-то иначе подчинить Бронуин своей воле. Если бы только удалось достаточно умно представить дело!
– Пусть будет так, женщина. Это избавит меня от докучной необходимости делить с тобой ложе и даст волю развлекаться по своему усмотрению, раз я лорд этого замка!
Бронуин уставилась на разделившую их враждебным хлопком дверь. «Я докучная необходимость?» – негодовала она, когда, круто развернувшись, спускалась по лестнице, еще пахнущей свежей известкой. Святые угодники, она станет докучать ему лишь настолько, насколько он заслуживает того своим упрямством!